Макаркин закрыл альбом.

— Понимаете, Виола, я врач, и у меня, какбы это вам объяснить, своеобразный взгляд на человека. А у многих людей некое…мм… кривое восприятие действительности. Вот мы с вами сейчас находимся вдвоем вквартире: я — относительно молодой мужчина, вы — миловидная женщина.Предположим, я начну делать вам массаж… И что решат окружающие? Скажут: у нихроман. Сплетники просто не понимают, что я не воспринимаю вас, пациентов, какобъект сексуальных желаний. Мой взгляд отмечает не вашу привлекательность, асовсем иное: сидите, слегка сгорбившись, следовательно, у вас есть проблема спозвоночником, слишком бледный цвет лица свидетельствует о неких неполадках ссосудами, сеточка морщин под глазами…

Я схватилась за лицо.

— Все так плохо?

— Нет, нормально, — успокаивающекивнул Антон. — Изменения соответствуют возрасту. Может, кое-кто и неразберет, сколько вам лет, но я могу сказать довольно точно. Для меня моиклиентки — всего лишь набор из мышц, костей, сухожилий. Предметом вожделенияпациентка никогда для меня не станет. Да и вообще посторонняя женщина. Даже напляже! Там мимо дефилируют прекрасные нимфы в более чем откровенныхкупальниках, и на что обратит внимание обычный мужчина, не костоправ? Бюст,ножки, мордашка. А я думаю: «Вот бедняжка! Идет плечиком вперед,скособочившись, наверняка к вечеру у нее спина болит. Надо между лопатокдернуть, позвонок на место встанет, полегчает девочке». Ну, какой тут секс?Одна работа.

Я молча слушала Антона. У нас с Томочкой естьподруга, Зина Сельская. Зинулька довольно долгое время была замужем за моднымскульптором Костей Ларькиным, потом счастливый брак дал трещину. ОднаждыЗинуська, заливаясь слезами, принеслась к нам и с порога сообщила:

— Развод.

— Не руби сгоряча, — засуетиласьТомочка.

— Он мне изменил, — захныкала Зина.

— Ты уверена? — спросила я.

— Стопудово, — зашмыгала носомСельская. — Поймала их, голубчиков, на месте преступления. Пришла кКостьке в мастерскую в неурочный час, а там баба!

Томочка засмеялась.

— Зинуся, Костя скульптор, сама знаешь,он постоянно работает с женщинами, никакой опасности нет!

Зина нахмурилась.

— Ой, да знаю я! И если голая баба в егомастерской маячит, я совершенно спокойна, значит, Костька очередную фигурулепит. Но та девка сидела совершенно одетая. Точно говорю: это измена, мерзкаятварюга окрутила Костю!

А теперь скажите, мои дорогие, у вас вызываетраздражение полностью одетая девушка рядом с вашим мужем? Наверное, потеряетесамообладание при виде обнаженного тела около родного супруга. Но для Зины,жены скульптора, все наоборот: обнаженка — это работа, а вот распивание чая сдевчонкой, чья кофточка застегнута до горла, весьма настораживает. Это уже неваяние «красавицы с веслом», а нечто иное, малоприятное для законной жены…

— Лиза просто пожалела Аню, —методично продолжал Антон. — У девушки заканчивалась карьера модели, ведьобычно манекенщицы востребованы в профессии мало — года два-три. За это времяим следует удачно выйти замуж или получить образование, иначе останутся набобах. А у Ани ничего не выходило, вот Лизочка и решила, как всегда, помочь —пристроила ее в клинику пластической хирургии.

— Кем? — спросила я, великолепнозная ответ.

Макаркин опустил вниз уголки рта.

— На рецепшен сидеть, Аня симпатичнаядевушка, а пластические хирурги понимают: у входа следует поместить нежныйбутончик, это привлечет посетителей.

— Да? — с недоверием спросила я.

Макаркин кашлянул.

— Конечно. Вы пойдете в кабинет кстоматологу, если в приемной у него увидите секретаря с гнилыми зубами?Обратитесь в парикмахерскую, где запись ведут полулысые чудовища?

— Думаю, нет, — улыбнулась я.

— И правильно, — кивнул Антон.

— Но если Аня не ревновала вас, то покакой причине она убила Лизу? Из-за денег? Вы заломили за услуги слишком много?

— За массаж? — совершенно искренноизумился врач. — Что вы! Никаких материальных счетов не имелось и впомине. Зная, что Галкины не слишком обеспечены, я взял с Ани минимальную суммуза услуги, чисто символическую. Естественно, мог проводить массаж абсолютнобесплатно, но это унижает клиента, а мы живем в одном доме, и мне не хотелось,чтобы девочка испытывала неловкость, сталкиваясь со мной и Лизой.

Я вспомнила, как нахамила мне Аня, влетая влифт. Похоже, Галкина не из тех людей, которые краснеют при виде благодетелей.Думается, слишком интеллигентный Антон не прав, Аня небось считает, что это онаоказала услугу врачу, позволив вправлять себе позвонки.

— Думаю, дело в ином, — протянулМакаркин.

— В чем?

Антон потер рукой лоб.

— Аня регулярно приходила к нам вквартиру, говорила, что считает Лизу своей лучшей подругой. Дескать, ей неперед кем излить душу, не с кем посоветоваться… Лизочка особой радости отобщения с Аней не испытывала, ведь Галкина грубая, вспыльчивая и очень жадная.Жена рассказывала мне, как девушка восклицала: «Вчера познакомилась с парнем.Подходящая кандидатура: машина — новая иномарка, в кошельке „золотая“ кредитка,одет в фирму, курит только дорогие сигареты». Или заявляла: «Тут с однимпоплясала в клубе, думала, он ничего. А потом выяснилось: на метро катается,денег пшик. Нет, нам такой футбол не нужен…»

Наверное, поэтому Аня никак и не могла отвестихоть кого-нибудь в ЗАГС. Мужчины, в особенности удачливые и обеспеченные, оченьне любят женщин, у которых в глазах, как в окошках счетчика таксомотора, скачутцифры.

За некоторое время до смерти Лиза спросила уАнтона:

— Ты потерял свои ключи?

— Нет, — удивился муж. — Апочему тебе такая идея в голову пришла?

— У нас в передней висела запаснаясвязка, а теперь ее нет.

— Не может быть.

— Точно, пойди глянь.

Антон открыл небольшой шкафчик-ключницу иубедился, что жена не ошиблась.

— Слушай, — решил прояснить ситуациюмуж, — а давно пропажа случилась?

— Я заметила сегодня, — пожалаплечами Лиза. — А так черт их знает, я в ключницу редко заглядываю, самзнаешь, там лишь «запаски» висят: от гаража, от дачи и дома.