к племени как к комплексу мелких родовых общин, минуя, таким образом, переходную ступень между родом и племенем, которую составлял союз родов, или, по Энгельсу, — община-марка. Чешский же историк славянского права Карель Кадлец, работавший позже Иречека, как видели мы выше, высказался в 1912 г. предположительно в пользу существования и у западных славян той же организации и с тем же именем жупа, которая была известна и южным славянам и которая представляла собою то именно, что нам известно обычно как община-марка.VIII

В современной чешской историографической литературе по данному вопросу нет единства мнений. Представители так называемой новой исторической школы J.Pekaz и V.Novotny категорически отрицают существование у чехов, мораван и словаков в древности жупы, на том основании, что данный термин не засвидетельствован в древнейших чешснских источниках, где на месте предполагаемых небольших жуп выступают только края, которые эти источники называют терминами provincia, terra, regio, tribus, districtus. Профессор же Новотны, кроме того, отметил, что термин supanus выступает в латинских источниках значительно позже, начиная впервые с XII в., и высказался против тенденции переносить его в более ранние эпохи чешской истории, независимо от того, что этот термин засвидетельствован у других славян раньше, чем он впервые выступает у чехов. С другой стороны, проф. Новотны пытается установить, что, несмотря на то, что приведённые выше латинские термины и употребляются в источниках, по-видимому, без определённого отличия и как будто бы в одном и том же значении, однако термин provincia употребляется в более широком смысле или, по крайней мере, ставится выше термина regio, означающего нечто меньшее, иногда прямо противопоставляемое понятию provincia. Термин же provincia употребляется в источниках обыкновенно для названия территорий былых, некогда самостоятельных племенных объединений. Например: in confinio duarum provinciarum Belina et Lutomerici — речь идёт о племенах белина и лютомсричи; ilia distinguitur provincia quinque regionibus — речь идёт о племени лучан; uman parvam regionem, quae est circa fluvium Belinam. Наряду с этим тот же источник (Козьма) говорит: civitatem Gradec et totam circa adjacentem cum quatuor castellis provinciam, — т. е. тот же термин provincia употреблен в данном случае для города Градец и прилегающей к нему округи, т. е., по-видимому, для территории меньшего размера, чем территория соответственного в прошлом племени. Путём довольно пространного рассуждения проф. Новотны старается доказать, что обширные племенные территории, захваченные вооружённою силою, по причинам топографического характера не всегда были удобны для управления как единое административное целое и поэтому дробились на более мелкие единицы, имевшие своими опорными пунктами вновь создаваемые или приспособляемые для этой цели старые, уже существовавшие на данной территории города. Эти более дробные административные районы единой былой обширной племенной территории автор склонен видеть в термине regio в противоположность термину provincia, который продолжает по традиции, как утверждает Новотны, существовать у летописцев и историков после того, когда самой «провинции» уже не существовало, а на её месте уже существовали более дробные административные единицы, regio.[73] По-видимому, автор имеет в виду обосновать таким образом свою мысль о том, что термин латинских источников regio означал собою, во всяком случае, нечто иное, чем жупа, и что соответствующей организации у древних чехов не было. То обстоятельство, что существование жуп у чехов, мораван и словаков не засвидетельствовано источниками в древности, но только для XIII и XIV вв. и притом в другом значении, не мешает проф. Нидерле, на основе всяких доводов, высказать всё же предположение, что аналогичные организации существовали у чехов и мораван и до X в.[74]

IX

Из немногих вообще русских учёных, занимавшихся изучением истории славянского права, на вопросе об общественном строе у древних славян, в Чехии и в Польше останавливался в своё время варшавский профессор Ф.Зигель. В статье «Исторический очерк местного земского самоуправления в Чехии и Польше» (1883) он высказался в том смысле, что древнейшими формами местного самоуправления в Чехии были деревня и область (жупа). На основании данных чешских историков права; Калоусека и Герменегильда Иречека, проф. Зигель высказал предположение, что в «незапамятные времена» в каждом чешском поселении сидел один род.

С проникновением же в Чехию в течение XIII в. вместе с немецкими колонистами немецкого права чешское деревенское управление почти совершенно исчезает и заменяется немецким, с войтом и присяжными. В течение XI в. древнеславянская форма деревенского самоуправления бесследно исчезает в Чехии.

Что касается области или жупы, то имеющиеся в распоряжении исследователя материалы, вскрывающие характер общественного строя у чехов в древности, говорят, по Зигелю, следующее:

1) В самые отдалённые времена аристократия и рыцарство в Чехии и Моравии делились по жупам; ополчения областей составляли отдельные полки; имелись областные собрания для суда населения области.

2) Жупаны областей назначались верховною княжескою властью и представляли собою княжеского наместника в области, причём иногда эта должность была наследственной в известном роде, так что при полной юридической свободе назначать на должность жупана кого угодно князь в этом отношении иногда был связан.

3) Жупаны были всегда представителями богатейших и знатнейших родов в своей области.

Приведённые профессором Зигелем данные рисуют во всяком случае более поздний этап в развитии общественного строя у западных славян в древности, характеризуемый как переходный этап от родового строя к феодальному, когда вместе с развитием частной собственности создаётся классовое расслоение общества и вырастает землевладельческая знать — аристократия, дворянство и рыцарство, захватывающие в свои руки власть; когда княжеская власть отрывается от народа и начинает приобретать характер самодержавной наследственной власти.

В это историческое время областной жупан имеет двоякое значение: с одной стороны, он по-прежнему «политический глава облас ти в силу своего общественного значения среди областного населения независимо от княжеского назначения»; с другой стороны, он «представитель князя по отношению к области».

Таким образом, на этом этапе развития общества жупан совмещает в своём лице одновременно функции органа центральной власти и функции органа местного самоуправления.

В этом положении вещей прекрасно отразился переходный дофеодальный этап в развитии общества у западных славян.

«Такое соединение в одном лице двух противоположностей объяснимо тем несомненным фактом, — говорит проф. Зигель, — что в чешской области мы видим видоизменение племенной жизни; отдельные чешские племена со своими племенными князьями нс были стёрты с лица земли; сила князя чешского племени, занимавшего