И она собиралась помочь ей приблизить это мгновение. Бешеную собаку пора было застрелить. И у Бебхен на этот счет давно сформировался план.

Она не предупредила Бию, хотя та играла в плане ключевую роль. Бианка не согласилась бы.

По ее мнению, они уже расквитались с Хельгой. Когда она прошла к Гуннару, подала ему руку, улыбнулась. Когда его глаза засияли, и он, кажется, забыл обо всем на свете, об ошарашенной и оскорбленной Хельге - уж точно, она расплатилась с хозяйкой Прибрежной крепости по счетам. Она показала себя и поставила ее на место. И не собиралась хоть как-то пересекаться с ней весь оставшийся вечер... А лучше - всю оставшуюся жизнь.

Когда в сопровождении Гуна, Бианка вошла в главный зал, она и не догадывалась, что месть Бебхен только набирает обороты.

Мужчины из числа гостей сначала встретили ее с восхищеннием, но потом поглядывали на нее лишь исподтишка, чтобы Гуннар не заметил.

Но он и не смог бы. Только в зале появилась Биа, такая прекрасная, такая особенная, он не мог отвести взора.

Когда она невзначай пересекалась с ним взглядом, когда легко и чуточку смущенно улыбалась, озадаченная всеобщим вниманием, сжимала его руку, Гун чувствовал себя бесстыдно счастливым. И он забыл обо всем на свете. О пире, о Хельге, о мести.

Была только она. Во всем белом свете только она.

Предки! Неужели он влюблен?

Он приобнял ее за талию, помогая сесть на скамью перед столом.

- Ты выглядишь совсем иначе, - Гунар не мог не отметить изменения в ее внешнем виде.

- Твоя мама и сестра переодели меня по вашей моде, - она подняла взгляд и посмотрела на него с очаровательной робостью, - тебе нравится?

- Ты бесподобна, - ответил он, нежно улыбаясь, - но это не из-за одежды. Хоть в фазорском платье, хоть в платье ардессы, хоть в обносках рабыни. Ты прекрасна в любом виде.

У Бии екнуло сердце, щечки зардели. И все же он умеет делать приятно... Она усмехнулась, даже чуточку нервно, и отвернулась. И как правильно реагировать на такие слова? Кто бы дал подсказку!

Начался пир, над столами нависло гудение: разговоры, стук чокающихся кубков, звяканье приборов по тарелкам. Долгое время голоса гостей были тихими и слабыми, но... Глоток за глотком, кубок за кубком и начался доносится смех, раздавались возгласы и веселые споры.

Только Хельга, сидевшая подле Хенра и Арин, оставалась молчаливой и мрачной. У Гуннара от одного только ее вида все внутри холодело. Она на многое была способна... А сейчас, пожалуй, могла бы выкинуть, что угодно.

Нужно как можно скорее придумать, как распрощаться с ней, как отправить восвояси. Оплот не место, а когда рядом его люди, его семья, Бианка - не время решать с ней вопросы. Но он точно решит их. Обязательно. Если он не найдет в себе силы окончательно и бесповоротно исключить эту женщину из своей жизни, она не даст покоя ни ему, ни тем, кто ему дорог.

Гун не догадывался, но и Биа думала о Хельге. Она осторожно поглядывала на нее, и от того, как побелела, притихла и словно бы вмиг постарела противница, становилось тяжело на сердце. Месть не принесла радости. Более того Бианка чувствовала себя виноватой.

Это ощущение ужасно ее злило. Ведь едва ли ардесса сожалела хоть об одном из своих поступков. Знает Господь, большая часть этих поступков просто ужасна.

Но, в отличие от Хельги, Биа не получала удовольствие, причиняя другим боль.

Невольно она задумалась: а обретет ли Гуннар покой, когда расквитается с Винсентом?

Как он чувствует? Как Хельга? Или как она?

Волей-неволей Бианка отвлеклась от этих мыслей

Гуннар весь вечер разговаривал с ней, осторожно прикасался и глуповато, даже наивно, улыбался оттого, что она не противилась его вниманию.

Хотя между ними все еще чувствовалось напряжение: оба не знали, что ждет их впереди, как они могут относится друг к другу и что вообще между ними происходит. Но то были вопросы и заботы разума. Сердца их тянулись друг к другу. Они оба это чувствовали. И оба почти полностью были уверены, что это взаимно. Но какая-то необъяснимая сила продолжала сдерживать притяжение. Биа готова была пуститься в центр шторма. Гун решился свернуть ради нее весь мир.

Что же могло им мешать?

Приблизился конец ужина. Бианка устала. Ее взгляд стал рассеянным, ладонь то и дело прикрывала розовые губки, раскрывшиеся в зевке. Гуну стало чуточку жаль, что она извлекла урок с прошлого пира и не притронулась сегодня к меду. Тогда бы он мог снова на руках понести ее домой.

- Кажется, Биа устала, - вдруг шепнула брату Бебхен, сидевшая сегодня уже рядом с ним, а не с Ларсом. Она всегда меняла их, - я отведу ее в покои.

- Я и сам могу...

- Корсет ты тоже ей снимешь? Без меня она не справится, - ответила сестра, бойко поднимаясь.

Гун согласно кивнул, думая, впрочем, что был бы рад помочь Бианке раздеться. То, что он не знает, как снять корсет только сделало бы все интереснее.

Но это в нем говорил мед. Определенно, Биа бы такую помощь не оценила.

Сестра Гуннара подошла к его соседке, шепнула ей что-то на ухо. Бианка согласно кивнула, посмотрела на Гуна чуточку виновато и проговорила:

- Думаю, мне пора отдохнуть.

- Конечно. Спи спокойно.

Ему хотелось бы сказать ей намного больше, мед разявзал не только мысли, но и язык, но Бебхен схватила Бию за руку и повела прочь из зала.

Отходя, она, правда, наказала брату:

- Ты тоже не засиживайся, Гун! И не налегай на мед!

Девушки двинулись к дому Гуннара.

Триш и Ларс ушли с пира уже давно. Подруге опять подурнело и ей пришлось со всеми попрощаться. Бианка видела, как когда они уходили, Хельга шепнула что-то Ларсу, и лицо у того чуть ли не посинело. Она немного переживала, но когда оказалась на тихом внутреннем дворе, таком спокойном, безмятежном, увидела, что окна в доме Ларса потушены, пришла к выводу, что все хорошо.

Глава 28 - 3

- Почему дома есть только у Гуна и Ларса? - Биа сама не знала, зачем задала этот вопрос.

Бебхен хмыкнула и ответила:

- Потому что они мужчины. У них свои дома, крепости внутри крепости. У них же право унаследовать Оплот. Хотя, если ты спросишь меня, лучшим наследником была бы Гарен.