затем суматохи освобождения и национализации (1945–1950) дела могли бы обстоять намного хуже, учитывая то, что произошло с Францией в этот период. В 1938–1945 годах они фактически сокращались в реальном выражении, но росли в номинальном выражении.

Акции, безусловно, были лучше, чем альтернативные варианты. Франк упал как камень, а облигации и векселя снижались более чем на 20 % в год в реальном выражении на протяжении десятилетия. По иронии судьбы самое сильное падение финансовые активы пережили именно после освобождения. В первой половине столетия во Франции, как, впрочем, и во многих других странах, акции, конечно, не смогли сохранить или приумножить капитал. Это были трудные 50 лет.

Были ли французские инвесторы в акции проницательными и мудрыми? Ответ заключается в том, что после падения Франции в 1940 году они не были мудрыми в том смысле, что отказались от сотрудничества с Англией, полагая, что немецкая оккупация будет благотворной, и совершили чудовищную ошибку, решив, что немцы будут править Европой долгое время. Крутой подъем цен, продолжавшийся до 1941 года, был ралли для дураков, если такое вообще возможно. С другой стороны, французы правильно истолковали значение советской победы под Сталинградом.

Сохранение капиталов только через реальные активы и золото

Лучшим способом сохранения капиталов во Франции между 1940 и 1950 годами были реальные активы и золото. Богатые семьи 1940 года оставались богатыми и в 1950 году, потому что их фермерские угодья, недвижимость и предприятия сильно выросли в номинальном выражении и, насколько я могу судить, выросли примерно на 20 % от уровня 1940 года в реальном выражении. Другими словами, реальные активы были отличным средством хеджирования инфляции, но благосостояние повышали лишь незначительно.

Например, богатые французские семьи на протяжении многих поколений копили золото. Швейцарские частные банкиры утверждают, что в 1939 году большинство семейных состояний были на 20 % в золотых слитках, которые либо находились в Швейцарии, либо были зарыты на заднем дворе замка. У них почти ничего не было вложено в акции или облигации в Лондоне или Нью-Йорке. Цена золота была привязана к доллару, поэтому, когда инфляция ускорилась и франк упал по отношению к доллару, цена золота во франках взлетела. Реальная цена золота, должно быть, выросла значительно больше, чем цена недвижимости или бизнес-активов, но насколько именно, сейчас сказать трудно.

Было три проблемы с золотом как средством хеджирования от катастроф в те ужасные годы. Во-первых, чтобы продать часть золотого запаса, нужно было найти либо реального покупателя, либо дилера на черном рынке. И то, и другое было опасно, поскольку в диком обществе, изобилующем доносчиками и предателями, могло случиться все, что угодно, и вы могли оказаться в переулке с ножом в спине или в подвале гестапо. Во-вторых, для любого покупателя вы должны были предоставить значительную скидку от истинной стоимости золота, и это был просто факт жизни в условиях отсутствия открытого рынка.

В-третьих, вы должны были прятать золото, если жили в оккупированной Франции. Осенью 1940 года каждый французский банк должен был сообщить немцам о содержимом всех сейфов. Оккупационные власти использовали эту информацию, чтобы «одолжить» золото путем выдачи векселя. Затем золото отправлялось в Германию. В конце войны векселя не были погашены, так как документы нацистского правительства были уничтожены в ходе боев за Берлин. По мере приближения союзных армий к Парижу, оставшееся золото было экспроприировано немецкими чиновниками, спасавшимися от приближающейся катастрофы. Тем не менее, в хаосе последних лет войны, золото, зарытое во дворе, было менее опасным и менее дорогим способом сохранения, чем любая из прочих альтернатив, таких как недвижимость или бизнес.

Люди, разбогатевшие во Франции во время войны, были дельцами черного рынка. Именно там делались серьезные деньги. Эти захудалые предприниматели умели превращать доходы в реальные активы и использовали черные деньги для покупки и накопления золота. Они скупали золото, потому что по мере продолжения войны и ухудшения состояния Германии беспокоились о последствиях. Покупка имущества или показная демонстрация богатства после освобождения представляли большую опасность. Во время оккупации дельцов, занятых на черном рынке, ненавидели и презирали как паразитов общества. После освобождения известные черные торговцы подвергались физическому насилию, а их имущество было конфисковано. Тем не менее, многие торговцы черного рынка конвертировали богатства, нажитые неправедным путем, в золото, а затем покупали предприятия через несколько лет после освобождения. С 1945 по 1950 год, во время резкого роста инфляции, золото было выгодным вложением капитала.

Кстати, та же история была и в Италии. Около 20 богатых семей сохранили капиталы благодаря владению реальными активами, несмотря на все превратности судьбы, Муссолини, немецкую оккупацию и вторжение в Италию союзников. Но опять же, именно торговцы на черном рынке делали большие деньги и незаметно конвертировали их в легальный бизнес; и в 1950-е годы их богатство резко возросло. Черный рынок в Италии был смертельно опасной игрой, но выигрыш был огромным. Некоторые из великих европейских компаний второй половины века были профинансированы деньгами черного рынка.

В оккупированной Европе во время Второй мировой войны, учитывая все обстоятельства, золото было лучшим активом, в котором можно было сохранить богатство и поддерживать некоторую ликвидность. Акции, земля, недвижимость и бизнес работали только в долгосрочных перспективах. Самой прибыльной профессией был черный рынок.

Глава 11

Унесенные ветром: Резервирование богатства в Италии и Германии

Изучайте прошлое, если хотите узнать будущее.

КОНФУЦИЙ

История Италии с 1930 по 1945 год трагична с любой точки зрения. Как страна, так и итальянский народ жестоко пострадали за экспансионистскую политику правительства Муссолини. За его мечтами о создании империи последовала серия военных катастроф, а союз с Гитлером привел к участию в мировой войне и вторжению союзников. К 1944 году гражданское общество было охвачено жестокими раздорами, равносильными гражданской войне.

В течение XX века акции в Италии имели самую низкую реальную доходность среди всех крупных рынков. Даже после войны доходность фондового рынка была нестабильной и относительно низкой по сравнению с любой другой страной Европы, так что болезнь затянулась. Итальянцы – великий и динамичный народ, но в это время они оказались попросту не способны к согласованным действиям. Однако нас интересует то, как итальянские акции вели себя в течение 1930-х и 1940-х годов, когда страна страдала от катастрофически некомпетентной диктатуры. Если вы просто посмотрите на индекс итальянского фондового рынка индекс (BCI), то вам покажется, что доходность была в порядке. Но если учесть поправку на инфляцию, доходность предстанет в своем истинном ужасном виде.

Италия в начале 1930-х годов была охвачена инфляцией, высокой рождаемостью, повсеместной нищетой. Она была несчастной, плохо управляемой страной, в которой царила безудержная коррупция. Бенито Муссолини начинал как марксист, но затем пробил себе дорогу к власти, используя смесь хитрости, насилия и ораторского искусства. Он считал себя новым Цезарем. И действительно, его профиль