в сомкнутые губы. И как только поцелуй любви окончил обряд наречения, вперед вышел Святозар. Он взмахнул рукой и что-то шепнул, и сейчас же над головами возлюбленных нежданно появились два еле видимых прозрачно-белых голубка, которые взмахивая крыльями, принялись парить над Стояном и Белославой, едва касаясь друг друга крыльями, клювами и грудью. И когда они соприкасались телами на голову друга и его невесты опускались алые лепестки роз.

Народ, увидев чудо созданное наследником, восхищенно заохал и заахал. Стоян и Белослава подняли головы, посмотрели на голубков осыпающих их лепестками, перевели восторженные взгляды на Святозара и поклонились ему. Да медленно, все поколь крепко держа друг друга за руки, направились к небольшой, легкой коляске, наподобие рыдвана, но с открытым верхом, чтобы ехать к дому Дубыни, где были накрыты праздничные столы. А люд меж тем стал осыпать идущих молодых пшеницей, рожью и пшеном, дарами от трудов своих.

Когда Стоян и Белослава сели в коляску, то родня, други, правитель и Святозар верхом на лошадях поехали следом за открытым рыдваном. Отец повернул голову к сыну, радостно его обозрел, и, улыбаясь, спросил:

– Сын, какое же прекрасное чудо ты создал, кто научил тебя этому?.. – да внезапно осекся на полуслове.

Святозар усмехнулся, и, расстегнув застежку на куртике, ответил:

– Это чудо придумал царь Альм, когда Богомудр женился… Затем Богомудр также украсил свадьбу младшего сына Красимира. – Наследник замолчал, губы его дрогнули, и, вздохнув он продолжил, – но после того, что Красимир натворил, Лучезар, хотя и знал этот заговор, никогда его не использовал. А мне, отец, так захотелось порадовать моего доброго друга, и, потому я сотворил этот заговор. Однако я вложил в него кое-что еще, и это уже я придумал сам, – заулыбавшись, добавил Святозар.

– Что? – заинтересованно вопросил правитель, заметив, как посветлело лицо сына.

– Увидишь отец, – молвил наследник, не желая раскрывать тайны.

День свадьбы Стояна и Белославы на редкость был теплым, казалось осень, на сутки, уступила свои права лету, посему столы накрыли на дворе. Как и во дворце правителя, столы образовывали не полный квадрат, находясь на небольшом удалении друг от друга. Центральную сторону квадрата занимал стол, за которым сидел Стоян и Белослава, за соседним столом возле Белославы поместились Дубыня и Всемила, а со стороны Стояна Храбр и его мать, пожилая женщина с седыми волосами и с необыкновенно добрым и светлым лицом. По левую руку от молодых, за широким, длинным столом усадили правителя и его дружину, а по правую руку от молодых поместилась ее многочисленная родня. Для люда восурского были поставлены вдоль дороги накрытые столы и приготовлены две большие бочки медовухи, за этими столами распоряжались слуги правителя во главе с Вячко. Молодая дружина и Святозар за столами не сидела, так как другом выпала почетная обязанность следить за порядком, и во время выводить подвыпивших родственников, разводить и разнимать ссорившихся. Восуры считали, что как пройдет свадьба, такова будет и жизнь молодых, посему всех зачинщиков драк и хмельных, други тихо уводили со свадебного пира.

Первым молодых поздравил, как старший всей Восурии, правитель, пожелав им крепкой и доброй семьи, да побольше детей ратников, и преподнес от себя и своего сына наследника престола, богатые дары: ткани, хрустальную и серебряную домашнюю утварь – для Белославы, и гнедого жеребца – для Стояна. Затем Стояна и Белославу поздравили родители, родня и дружинники правителя, тоже одаривая их.

Други Стояна разделились по трое и поделили между собой столы, за порядком, на которых должны были следить. Святозару, Искрену и Молчуну достались столы, за оными восседала родня Стояна и Белославы. Вначале пира други дюже разволновались, особенно наследник и, чтобы снять тревогу Искрен принес каждому из них по чаше медовухи, каковые они выпили незаметно от взрослых. Медовуха сняла беспокойство, придав другам уверенности в том, что их почетные обязанности будут исполнены ими как нельзя лучше.

Когда солнце, уже миновало середину дня, и на свадьбе заиграли гусли Леля, да Бояна, и то один, то другой своим молодыми, полными сил и красоты голосами стали славить восурского Бога любви Каму, и просить у него радостной и счастливой жизни для Стояна и Белославы, к Святозару подошел Искрен и сызнова предложил чашу с медовухой. Наследник посмотрел сначала на чашу, спустя миг перевел взгляд на друга и молвил:

– Знаешь Искрен, если мы сейчас выпьем с тобой эту чашу, то нашим другам придется выдворять нас со свадьбы. А я еще не сделал подарок своему другу и его молодой жене. Так, что ты мне не приноси больше медовухи, да и сам не пей, гляди, тебя уже покачивает.

Искрен потряс головой и протяжно заметил:

– И то верно, Святозар, хватит к медовухе прикладываться, а то мы с тобой, словно Молчун, отправимся спать так, и не проводив молодых со свадебного пира, – он подошел к столу и незаметно для старших поставил на него полные чаши. – А, что ты им приготовил? – спросил он, возвращаясь к другу.

– Погоди, скоро увидишь, – улыбнувшись, ответил Святозар.

Когда солнце опустилось еще ниже, уже собираясь отправляться на покой, Стоян и Белослава поднялись, чтобы идти к себе в покои, которые временно были созданы для них, в доме Дубыни, пока молодые не обзаведутся собственным домом.

И тогда наследник обогнул стол, за коим сидела родня молодых и подойдя к столу, за которым замерли вставшие Стоян и Белослава, обратился к ним так, что зараз стих всякий шум наполняющий двор Дубыни, и взоры всех присутствующих устремились на Святозара:

– Добрый мой друг Стоян, человек который закрыл меня собой, пожертвовав своей жизнью ради моей, и ты верная возлюбленная моего друга Белослава. Я хочу тоже сказать вам добрые слова, пожелав долгой и счастливой жизни, и как сейчас сияют ваши лица, так пусть всегда этот свет озаряет ваш жизненный путь. А теперь, – и Святозар вздел руку, направив ее на все еще парящих над молодыми прозрачно-белых голубков, и что-то шепнул.

Стоян и Белослава подняли головы и в тот же миг голубки рассыпались на множество алых лепестков розы, которые упали на молодых. Лишь два из оставшихся лепестков вдруг ярко вспыхнули и запылали, да начали, медленно вращаясь, опускаться к рукам Стояна и Белославы. Молодые протянули руки, раскрыли ладони и пылающие лепестки легли на них, да трепетно вздрогнув, развернулись, показав сокрытые в них золотые кольца, обвитые по коло серебряными завитками.

– Когда-то, – начал пояснять Святозар. – Бог любви Кама встретил прекрасную Богиню Оку, и полюбил ее… Он преподнес ей в дар золотое кольцо, обвитое серебряными