щупальца и тоже окутали Рину, буквально привязали к Оллеру живыми канатами.

Я впервые в жизни видела, настолько открытое и откровенное проявление чувств. Не таясь и не стыдясь, словно утопающий за последнюю соломинку держался, обнимая любимую девушку, парень шептал:

– Прости меня, родная! Прости за всю боль и страдания, что я тебе причинил. Я люблю тебя, Ринка, до последнего вздоха…

Наверное, любая другая на месте Катерины сошла бы с ума от ужаса рядом с этаким монстриком, а она расслабилась, словно тяжелую ношу сбросила. И с радостным облегчением обняла голову Оллера и еще крепче прижала к себе, зарылась в его черные вихры и приговаривала:

– Оллер, я ничего не боюсь, но только пока ты рядом! И мой.

Наконец Оллер успокоился, поднял голову и глянул на мою подружку такими влюбленно-восхищенными глазами, что я сама чуть не заплакала. От счастья! Ивар посмеивался. А я не выдержала и ринулась к друзьям, обниматься.

– Полагаю, выяснение отношений завершилось? – Мы моментально уставились на Эрана, пришедшего с полным подносом, невозмутимо предлагавшего: – Может, ему стоит поесть? Трансформация забирает массу сил, как сказал лерр Цвик.

Пока мы недоуменно хлопали глазами, виновник нашего ступора спокойно поставил на стол поднос с двумя тарелками и двумя исходящими паром кружками.

Первым нашелся Ивар:

– Согласен. Поесть никогда не помешает. Тем более Рина не завтракала, а обед ей испортили.

Оллер встал, так и не выпустив любимую из своих пут. А я не выдержала и с глубинным трепетом коснувшись этих черных магических жгутов, восторженно спросила:

– Слушай, Оллер, а как ты их ощущаешь? Как пятую конечность?

– Скорее шестую, – многозначительно поправил Ивар, и парни почему-то заржали, ну хоть разрядили обстановку.

– Пока не знаю как, просто ощущаю. Лерр Лерио сказал, потом привыкну и научусь пользоваться. Будут запасные руки, – пояснил Оллер с улыбкой, но сразу посмурнел и осторожно поинтересовался: – Тебе не противно их трогать? Видеть?

– Нет, мне дико интересно! – восторженно призналась я. – К тому же, скоро все станем такими же непривычными. Чего бояться-то?

– Я согласна на щупальца! – улыбнулась Рина.

– А я бы хотела крылья… – мечтательно призналась я.

– Главное, не иголки, как у ректора, – с наигранной мрачностью заметил Ивар, – представьте, сколько денег на новую одежду уходит каждый раз?

– У выпускников Корпуса Защитников такое довольствие, что можно королевские наряды ежедневно менять, так что задумываться об одежде точно не стоит, – просветил нас всезнайка Эран.

– А ты откуда знаешь? – спросил Ивар.

– Я из той среды с высокими отношениями, которая вызывает у тебя горечь. – Бесцветно произнес Эран, внутренне замыкаясь. – А там секреты хранить сложно, особенно когда твой отец – главный казначей Солверса.

– А выпускникам Корпуса Последних сколько платят? – спросила я, потому что сомневалась, что мне удастся пройти экзамен.

– Гораздо скромнее, но поверь, любому из тех, кто в него попадает, хватает с лихвой, – усмехнулся Эран.

– Садись, поешь! – напомнил Оллер Рине и настойчиво усадил ее за стол.

– Только с тобой! Всегда и везде! – согласилась Рина и показала ему глазами на второй стул.

Оллер присел, ласково заправил прядку Рининых волос за ухо, а потом, обернувшись к нам, хрипло поблагодарил:

– Спасибо вам… за поддержку!

– Мы с тобой, друг, всегда и везде! – абсолютно серьезно сказал Ивар.

Я закивала и пожала здоровенную руку Оллера.

Эран с задумчивым видом подытожил:

– Фактически у нас создана полноценная боевая группа.

Парни не стали отвергать или соглашаться – переглянулись и улыбнулись.

* * *

Занятие было не обычным уже потому, что нам сразу приказали занять места на трибунах у одного из тренировочных полей – значит, предстояло стать зрителями, а не участниками. Лерр Коаш, сложив руки на груди, с легкой улыбкой наблюдал, как мы рассаживаемся. От его внимательного и вскоре ставшего хмурым взгляда не укрылось, что вокруг нашей маленькой группы образовалось пустое пространство. Рядом села Анжеика, но она в принципе не подчинялась общим настроениям и сама решала, когда, где и по кому пройтись своим острым языком или забыть о чьем-то существовании.

Над нами сидели Кайл с Олой – одной из немногих плетельщиц, не оставивших попыток увеличить свой резерв. Из плотненькой девчонки, пугливой, с тонкой душевной организацией она постепенно превращалась в сильно похудевшую, измученную, осунувшуюся ворону, готовую заклевать любого, кто дотронется. И все-таки они с Кайлом по-прежнему вместе, и он ее неизменно поддерживал. Жаль, что достижения у нее, как и у меня, пока невелики, но мы обе не теряли надежды на успех.

К полю у трибун подошли кураторы и разделилась на две группы. Шестеро ушли в дальний конец, трое остались рядом с нами: высокий и грозный – крылатое совершенство! – лерр Грей Лерио; золотоволосый красавец лерр Макс Чешер, который немного уступал другу в размерах, но явно не умениях; и новое лицо – сногсшибательная красавица в серой форме плетельщицы с черной нашивкой на груди.

Незнакомая плетельщица смотрела на нас с легкой снисходительной усмешкой. Хороша! Многие парни с нашего курса не сдержали восхищенного вздоха, а девушки – завистливого. Стройная, высокая, белокожая и синеглазая, с особенного цвета волосами – почти багровые, как выдержанное красное вино или вишневый компот. Я представила, как они прекрасны распущенные, если даже в тугом высоком пучке на макушке привлекают внимание. Такого же оттенка брови и густые ресницы прибавляли яркости этому безупречному женскому лицу.

Лерр Лерио, положив ладонь на плечо девушке, громко произнес:

– Мы приветствуем вас! Представляю вам моих боевых товарищей, лерру Регину Ярс – нашу плетельщицу, и лерра Макса Чешера.

Этот защитник вызвал восторг у большей части девчонок. Словно соревнуясь с ними, восторженно загомонили парни, разглядывая красноволосую. Лерр Лерио потемнел лицом и нахмурился:

– Тишина!

Трибуны мгновенно замолчали, но продолжали во все глаза пялиться по интересам. Я не была исключением – не могла оторвать глаз от Регины.

Так вот ты какая, любовь моего крылатого наваждения! Само совершенство. Хотя разве могло быть иначе?

Неожиданно красотка уставилась прямо на меня. Чуть наклонила голову вбок, будто изучая. А я не к