— Слушай, Гриня, мне тоже показалось, что он опятьзакрылся!

— Ага! Что я говорил! Чертовщина какая-то. Но вквартире же пусто. Мы ведь сами ей на даче колесо прокололи. Это уж точняк, чтоее дома нет. Да и звонили на всякий случай — никого. Может, ломанем?

— Да ты что! Зачем ломать, когда в руках ключи. А шумусколько.

— Ключи-то есть, а толку что? Может, правду говорят проэто дело?

— Про какое?

— Что у ней в квартире дух живет. И тут Мотька шепчетмне:

— Быстро сыграй чего-нибудь!

Я кинулась к роялю и заиграла вальс Шопена.

Буквально через минуту в кабинет ввалилась Мотька, умирая отхохота, и заключила меня в объятья!

— Аська! Ура! Мы победили! Ты бы видела, как онидунули!

— А ты их разглядела?

— Да где там! Аська, как тебе в голову пришло закрытьзамок?

— Понятия не имею!

И тут вдруг мне стало страшно. Задним числом, как говорится.Ноги у меня затряслись, и я чуть не свалилась со стула.

— Аська! Ты чего?

— Мотька, а ведь ужас как страшно было!

— Что-то непохоже, что ты очень уж испугалась.

— Еще как! А ты?

— Надо думать — влезли ночью в чужую квартиру — и безтого спятить можно, а тут еще, здрасьте вам, — настоящие воры пожаловали!

— Повезло, однако, Альбине! Как ты думаешь, они уже невернутся?

— Сегодня? Нет! Они так драпали!

— Вообще-то надо бы предупредить Альбину, чтобы замкисменила.

— Интересное кино! Как это ты ее предупредишь — знаете,Альбина Федоровна, вот когда мы в вашей квартире прохлаждались, к вам ворылезли, но мы их не пустили, так что ли?

И тут все напряжение этой ночи дало себя знать — мы хохоталитак, что слышно было, наверное, даже на лестнице. Мы выли, икали, задыхались,держались за животы. Так продолжалось довольно долго.

— Аська, — взяла наконец себя в рукиМотька. — По моему, нам пора мотать отсюда.

— А дух?

— А что дух? Никакого духа сегодня явно не было.

— Нет, все-таки в рояль мы должны заглянуть.

И, махнув на все рукой, мы зажгли свет в кабинете, открылирояль и тщательно все внутри осмотрели. Разумеется, мы ничего там необнаружили.

— Все, Матильда, хватит, пошли домой. Это ведь тоже ещене так просто — незаметно выйти, запереть все замки и открыть нашу квартиру.Только я сначала должна попить, а то умру.

— И я, у меня от всех событий в горле пересохло.

Погасив свет в кабинете, мы отправились в кухню. Дрожащимируками я схватила кружку с сушилки и налила воды, Мотька последовала моемупримеру, поднесла кружку к губам и… В этот момент раздался звонок в дверь.Забытый нами Лорд громко взлаял, а мы с перепугу обе выронили кружки. Ну иночка! Мы кинулись к двери, и я глянула в глазок. Он был темный. Значит, кто-тонамеренно его закрыл. Час от часу не легче! Неужели вернулись ворюги? Звонокповторился, и тут вдруг Мотька спросила, понизив голос:

— Кто там?

— Альбина, милочка, у тебя выпить не найдется? Это я,Ленчик!

Ленчик был известный всему двору пьянчужка, вполнедобродушный.

— Нет, — продолжала Мотька, — ничего у менянет, ступай с Богом, Ленчик, поздно уже.

Я чуть со смеху не лопнула. Мотька говорила с Альбининымиинтонациями.

— Ладно, ладно, простите великодушно, ухожу, смиренноретируюсь!

Я посмотрела в глазок и увидела, что он направился к нашейдвери. Черт побери, как же нам теперь домой попасть?

Наконец Ленчику надоело звонить в пустую квартиру и он сталспускаться по лестнице.

— Мотька, линяем, а то еще кто-нибудь явится!

— Погоди, надо забрать свечки!

Мы тщательно собрали все свое имущество, начисто позабыв оразбитых кружках на кухне.

И вот наконец мы дома! Силы наши на исходе. Мы едвадоплетаемся до постелей. Но уснуть не можем.

— Чтоб я еще когда-нибудь полезла в чужую квартиру — дани в жисть! — говорит Мотька.

— Да уж, удовольствие ниже среднего! Хотя, Матильда, мыс тобой предотвратили настоящее преступление.

— Что да, то да! Вот вычислить бы еще этих ворюг!

— Да как мы их вычислим, и потом, это вообще не нашедело. Нам бы как-нибудь предупредить Альбину, чтобы замки сменила. Какая она ниесть, а все-таки жалко, если ее ограбят!

— Еще бы! Но все же кое-что нам об этих ворюгахизвестно.

— Что?

— Одного из них зовут Гриней, значит, скорее всего,Григорием.

— Да, и еще кое-что — они явно из местных, раз про духаслышали.

— Верно. А ты, Аська, думаешь, они могут еще сунуться кАльбине?

— Думаю, да, только теперь они полезут днем.

— Почему?

— А днем духи спят.

— Но днем ведь очень опасно!

— Ну и что! Мало ли бывает дневных ограблений!

— И что нам делать?

— Не знаю. Хотя нет, знаю. Давай днем будем самиприглядывать, а послезавтра дедушка приезжает, вот с ним и посоветуемся.

— Это, конечно, хорошо, но как мы сможем вдвоем следитьза квартирой Ненормы? У нас ведь и другие дела есть.

— Придется посвятить в это дело кого-нибудь еще, тольконе говорить, конечно, что мы в чужую квартиру лазали.

— Нет, нельзя, пойми, что же мы скажем, откуда нам проэто все известно?

— Скажем, что случайно слышали разговор.

— И любой дурак нас спросит, почему мы в милицию незаявили.

— Знаешь что, Матильда, давай спать, утро вечерамудренее.

— Тоже верно.

Утром мы проснулись от пронзительных воплей.

— Тата! Тата! — вопила Ненорма. — У меня вквартире кто-то был.

— О Господи, — вздохнула мама, которая торопливопила на кухне кофе — ей пора было идти в театр. — Что там еще у тебя?

— Вообрази, на кухне две разбитые вдребезги кружки!

— Что-нибудь пропало?

— Кажется, нет, самое ценное я проверила — все наместе.

— Ну так Бог с ними, с кружками! Чай, не севрскийфарфор.

— Да, но кто их мог разбить?

— Может, дух решил промочить горло, а тут прокричалпетух, вот он и выронил кружку…