Баттл недовольно хмыкнул.

– И я догадалась, что это своеобразное испытание… Меняточно парализовало. Я изо всех сил старалась не сказать какое-нибудь неверноеслово… Пыталась думать о совершенно посторонних вещах… о белках или цветах… Анаша Амфа так и следила за мной своими глазами-буравчиками… Знаешь, мнеказалось, что ее взгляд просверливает меня насквозь. После этого началсянастоящий кошмар, мне показалось, что я попала в какую-то ловушку. И однаждыднем Амфа поговорила со мной вполне дружелюбно и, так сказать, понимающе… Инаконец, не выдержав, я сказала, что взяла все эти вещи. О, ты непредставляешь, папа, какое это было облегчение!

– Да нет, вполне представляю, – сказал Баттл,поглаживая свой подбородок.

– Ты правда понимаешь?

– Нет, Сильвия, я не совсем понимаю тебя, поскольку самникогда не поступил бы так. Если бы кто-то попытался заставить меня признатьсяв том, чего я не делал, то мне бы, скорее всего, пришло в голову дать ему вчелюсть. Но я хорошо представляю, как все произошло. И понимаю, что своимиглазами-буравчиками ваша Амфа видит не дальше собственного носа. Перед ней былчудесный экземпляр необычной психологии, и, как любой полуиспеченныйистолкователь, она не смогла его правильно объяснить. Настало время внестиясность в эту неразбериху. Где мисс Амфри?

Мисс Амфри тактично помедлила, прежде чем войти.Сочувственная улыбка застыла на ее лице, когда суперинтендант Баттл заявил сгрубоватой откровенностью:

– Мисс Амфри, я должен просить вас обратиться запомощью в местный полицейский участок, чтобы восстановить справедливость вотношении моей дочери.

– Но, мистер Баттл, Сильвия сама…

– Сильвия совершенно непричастна к вашей истории, онадаже пальцем не касалась этих вещей.

– Конечно, сэр, вы ее отец, и я могу понять…

– В данном случае я говорю не как отец, а какполицейский. Пусть полиция поможет вам разобраться в этом деле. Они проведутнебольшое тактичное расследование. Пропавшие вещи, скорее всего, спрятаныгде-то поблизости, и я полагаю, на них сохранились отличные отпечатки пальцев.Мелкие воришки обычно не заботятся о перчатках… А сейчас я забираю мою дочьдомой. Если полиция найдет доказательства – настоящие доказательства,подтверждающие ее связь с этими кражами, то я позабочусь о том, чтобы онаявилась в суд и ответила по закону. Но я уверен, что этого не произойдет.

Минут через пять отец и дочь уже выехали из школьных ворот.

– Сильвия, – сказал Баттл, – я хотел спроситьтебя об одной девочке. Она встретилась мне в коридоре. Знаешь, у нее такиебелокурые, довольно курчавые волосы, розовощекое личико, родинка на подбородкеи голубые, широко расставленные глаза.

– Судя по описанию, похоже на Оливию Парсонс.

– Угу, понятно. Видишь ли, я не удивлюсь, если это еерук дело.

– Разве она выглядела испуганной?

– Как раз наоборот, она выглядела очень самоуверенной.Такой спокойный, самоуверенный взгляд я много раз видел во время нашихполицейских расследований. Готов поставить кругленькую сумму на то, что именноона воровка… Но вот ее ты не заставишь признаться… Никогда!

Сильвия сказала со вздохом:

– Все это было похоже на дурной сон. Ох, папа, мне такстыдно. Прости меня, пожалуйста. Как я могла быть такой дурой, такой полнойидиоткой? Я понимаю, что вела себя просто ужасно.

– Все в порядке. – Оторвав одну руку от руля,суперинтендант Баттл похлопал дочь по плечу и сказал одно из своих излюбленныхи банальных утешительных изречений: – Не переживай. Напасти нам посланы дляиспытания. Да-да, именно для испытания. По крайней мере я так полагаю. Не знаю,конечно, может, в них скрыт еще какой-то смысл…

Солнце щедро изливало лучи на дом Невиля Стренджа вХинд-Хеде.

Такой чудесный денек – жарче июньских дней – случается вапреле разок-другой.

Невиль Стрендж спускался по лестнице. Он был одет в белыйспортивный костюм из тонкой шерсти и под мышкой держал четыре теннисные ракетки.

Если бы некий избирательный комитет задумал отыскать средиангличан идеально счастливого человека, у которого есть все, что душе угодно,то Невиль Стрендж, несомненно, мог быть взят за образец. Всесторонне одаренныйспортсмен и первоклассный теннисист, он был хорошо известен в британскомобществе. Хотя ему никогда не удавалось выйти в финал Уимблдонского турнира, оннередко выигрывал несколько первых кругов в смешанных парах и дважды выходил вполуфинал. Возможно, если бы он не уделял слишком много времени другим видамспорта, то смог бы стать чемпионом в теннисе. Невиль прекрасно играл в гольф,был сильным пловцом и участвовал в нескольких сложных восхождениях в Альпах. Всвои тридцать три года он имел отменное здоровье, приятную внешность, хорошийдостаток и исключительно красивую молодую жену, на которой женился недавно… Вобщем, жизнь его была прекрасной во всех отношениях – ни забот, ни тревог.

Тем не менее когда этим чудесным утром он спустился напервый этаж, на лице его блуждала тень мрачноватой озабоченности. Эта легкаятень едва ли была заметна для посторонних глаз. Но сам он осознавал еесуществование, некие грустные мысли заложили складки на его челе, придавая лицубеспокойное и нерешительное выражение.

Проходя по холлу, он решительно расправил плечи, словносбросил с себя какую-то тяжкую ношу, миновал гостиную и вышел на застекленнуютеррасу, где на мягких подушках нежилась его жена, попивая апельсиновый сок.

Двадцатитрехлетняя Кей Стрендж была необыкновенно красива.Она была обладательницей стройной, точеной фигурки, темно-рыжих волос и такогопрекрасного цвета лица, что доведение его до совершенства обычно требоваломинимального количества времени и косметики. Помимо того у нее были неотразимыетемные глаза и брови, что так редко соседствуют с рыжими волосами.

– Привет, красотка, – беспечно сказал еемуж. – Что у нас на завтрак?

– У вас, а не у нас! – сморщила носик Кей. –Ужасные кроваво-красные почки, грибы и ветчинный рулет.

– Звучит довольно заманчиво, – заметил Невиль.

Он положил себе всех вышеперечисленных яств и налил чашкукофе. На несколько минут на террасе установилось приветливое молчание.

– А-ах… – томно сказала Кей, покачивая голойножкой с аккуратными ноготками, покрытыми алым лаком. – Какое прелестноеутро! В конце концов, Англия не так уж и плоха, правда?

Они совсем недавно вернулись с юга Франции.

Невиль, бегло просмотрев газетные заголовки, ужезаинтересованно читал спортивную страничку, поэтому просто хмыкнул в ответ,выражая некоторую неуверенность.