в лоб — вариант крайне нежелательный: даже в отсутствие Святослава наши рати уничтожат друг друга, а победитель почувствует себя, как проигравший, ибо потери среди его витязей будут, скорее всего, невероятные. Похоже, оттого они и решили сначала обескровить Мирград, пощипав наши деревушки: перебои с едой, снабжением, денежным потоком, который казну пополняет, сильно сказываются на боеспособности любого воинства, Емеля. Ну а пока князя не было, мы им внятно ответить не могли. Потому и обнаглели так волчары, что аж до Залесья добрались…

— Э-э-эх, помню я тех четверых, что обоз оттуда везли к нам!.. — Емельян тяжело вздохнул. — Хорошие люди, душевные… были. Печальная новость. Сам только что узнал…

— А ещё ждут варги, — перебил княжьего племяша Ладимир, мрачно косясь на сидящих за столом. — Чтобы уж наверняка!..

— Присядь уже, хорош маячить, — буркнул Святослав. — Чего ждут?

— Помощи, знамо чего! — фыркнул Ладимир, плюхнувшись на один из стульев. — По данным наших соглядатаев, Кулбах отправил на север к варягам то ль пять, то ль шесть посланцев своих со златом! В общем, несколько дружин данов, как они сами себя называют, уже в пути и скоро будут в Варграде! Сколько точно их намеревается прибыть — неизвестно, но если исходить из худшего, то тысячи три-четыре отборных северных псов, не меньше…

— Прикупил себе, значит, воителей в помощь Кулбах?.. — Святослав нахмурился. — Плохо дело!

— Это не самое страшное…

— М-дя? — князь уставился на Ладимира. — Что там ещё? Выкладывай, не томи!

— Гутарят, — голос начальника городской стражи испуганно понизился, — Кулбах добалакался о помощи с Мельванесом, тем самым, с Дальних топей. Вроде как он уже приехал на днях и во дворце правителя Варграда находится. Поговаривают, в лучшем его крыле остановился…

В зале повисла напряжённая тишина. Друзья молча переглянулись.

— Ты серьёзно сейчас? Так он на самом деле существует⁈ Не сказки это⁈ Ну дела!.. — Емельян удивлённо захлопал глазами. — Понятно тогда, чего Кулбах тянул… — уже тоскливо пробормотал княжий племяш.

— Ну да, — согласно кивнул Мирослав. Весь его настрой весёлый мигом испарился. — Несколько варяжских дружин да тёмный волхв в придачу — серьёзное усиление, которое определённо стоило того, чтобы его дождаться. Обычными набегами дело явно не ограничится…

— Мельванес, значит? — Святослав скептически смотрел на своих приятелей. — Тот самый колдун, именем которого нас пугали ещё в детстве? Ему лет-то уже, поди, не одна сотня, ибо по рассказам, что слышал я годков двадцать назад про него, этот маг уже был глубоким старцем. Он там не рассыпется случаем на букашек каких от наших ветров-то холодных?..

— Те, кто видел Мельванеса в Волчьем граде, описывают его как крупного, высокого и страшного лицом да взглядом человека лет пятидесяти на вид, не более. Космы у него, кстати, такого же странного, белёсого цвета, как и у Лудогора, наследника серого трона, — задумчиво молвил Ладимир.

— Любопытное совпадение, — Ратибор язвительно хмыкнул. — Насколько я знаю, цвет волос передаётся по наследству, кровь к крови!..

— Про Лудогора, кстати, разные байки ходят, — Мирослав хитро взглянул на рыжего гиганта. — Люди шепчутся, что этот здоровенный буйвол очень подраться на голых руках любит, причём желательно сразу против нескольких противников, так как одного ему, видите ли, — мало… Чему служит подтверждением недавнее ограбление нашего обоза в Залесье, например. Ни разу никому не проигрывал, говорят. Непобедимый, в общем!

— Ну-ну, — Ратибор досадливо прищурился. — Вот чего ты подначиваешь, Мир? Знаешь ведь, если доведётся встретиться, проверить его бородёнку седую на крепость не упущу возможности!

— Меня, если честно, больше их колдун напрягает, — смурно буркнул Яромир. — Батя мне рассказывал в своё время несколько сказаний о Мельванесе ужасном! Вот про него-то слухов полно всяких-разных ходит, суть которых в том, что в противниках этого чернокнижника лучше не иметь. Знаете, как он дожил до своих лет-то преклонных? Уж не ведаю, сотка ему годков или поболее!.. А очень просто: врагов у него нет банально! По крайней мере, на этом свете. В живых никого не оставляет потому что… И да, кстати: старайтесь имя его не произносить ни вслух, ни про себя! Я тоже вот сейчас ляпнул не подумавши… Поговаривают, слышит мрачный волхв, когда его упоминают! И ничем хорошим обычно это не кончается для говорившего!..

— Ты что, боишься его? — Ратибор вопросительно посмотрел на Яромира.

— Как минимум опасаюсь! И вам всем советую! — княжий воевода окинул беспокойным взором притихших друзей. — Ибо давно уж не человек этот могущественный ведун: тёмные силы, которыми владеет он, простым смертным неподвластны! И не представляю я, как мы сможем сладить с ним! Засуху иль потоп наслать на нас, это самое безобидное, на что он способен! Но есть в его арсенале штучки и пострашнее! Например, дыхание страха или оковы…

— Ужаса, — встрял Емельян, закончив предложение за Яромира. — Угу, слышал и я эти истории от своей бабки Афроньи, когда под стол пешком ещё ходил… Дыхание страха — это когда враги в жутком трепете не могут держать оружие в руках и бегут куда глаза глядят, трусливо поджав хвосты! Ну а название «оковы ужаса», говорит само за себя! Человек просто не может двигаться и замирает на месте, как бы от испуга! Бабуля рассказывала, что Мельванес как-то осерчал на жителей одной деревушки, что посмели непочтительно с ним разговаривать, да обратил их всех в подобных каменных болванчиков!.. Гутарят, так и стоят те сельчане недвижно до сих пор, то есть много уж лет, соответственно, как истуканы. Пылью да мхом давно поросли. Я, конечно, всё это выдумками считаю… Уж больно бабка моя да иже с ней сказители дряхлые — грибочки дурманящие жаловали. А под ними чего только не привидится!.. Хотя после йотунов немудрено поверить и в колдунов…

— Это ты, племяшек, не за Проклятую ли долину и находящуюся в ней деревеньку Твердоземье легенду сейчас вещаешь? Давно хочу туда кого-нибудь отправить. Разведать, так сказать, что к чему!.. Что явь, а что вымысел…

— Про неё самую, дядя, про неё самую…

— Сказка-то известная, да правда это или нет, проверить никак не можем мы; окружена та деревня кольцом гор высоких, что перекрывают доступ к этой самой лощине, а единственный вход в неё здоровенным валуном завален. По слухам, сам Мельванес и заткнул проход к посёлку