что потревожили, — Святослав позвонил в колокольчик. — Тебя проводят. Пусть только светлые сны тебе снятся!

Добролюб в ответ лишь недоумённо пожал плечами да в сопровождении молчаливого слуги покинул обеденный зал, отправившись в свои покои дальше досматривать те видения, что порой посещали старого целителя в сладкой дремоте.

— Ну что я вам скажу, други мои! — тем временем Ратибор довольно потёр руки. — Нам нужна Благана!

— Вот и отправляйся немедля к ней! — Святослав тяжело, в упор смотрел на могучего витязя.

— Эм… Один? — рыжебородый богатырь удивлённо поднял брови.

— А что, в одну рожу тебе не справиться с этой простенькой задачкой? Или ты способен только репы откручивать лиходеям всяким да князю своему хамить прилюдно? — правитель Мирграда сердито уставился прямо в синие очи Ратибора, сделав при этом очередной глоток из полупустого уже кувшина с вином.

В обеденном зале наступила тягучая тишина. Яромир, Мирослав и Емельян усиленно делали вид, что рассматривают герб Мирградского княжества, висящий на стене по центру комнаты и представляющий собой широкое шёлковое полотнище с изображённой на нём головой крупного бурого медведя, сжимающего в клыках рукоять двуручной секиры. Наконец-то государь поднял тему, явно не дающую ему покоя, хотя после того как княжья дружина выдвинулась из Караима домой, он ни разу о ней не заикался. Стало понятно, что у Святослава с настроением; дело было явно не только в неприятных вестях из Мирграда. После того как Ратибор посвоевольничал в Забытых пустошах, отказавшись выполнять его мерзкий приказ по разделыванию мелкого йотуна на части, да ещё при всей честной братии крепко послав князя при этом, дружеские отношения молодого гиганта и его старого приятеля явно дали трещину; хоть и пытались оба усиленно делать вид, что ничего не произошло, да только получалось это у них так себе; как говорится, слово не воробей, вылетит — не поймаешь. И вот под винными парами, видимо, Святослава, в конце концов, прорвало на откровенный разговор.

— У тебя чего, накипело? — Ратибор, прищурившись, хмуро взирал на князя. — Так выговорись, излей душу!..

— Я так и сделаю, не сомневайся! Всё тебе сейчас выскажу, что я думаю по этому поводу, рыжий ты верзила! — слегка захмелевший Святослав махом допил остатки вина и метнул пустой сосуд в стену, ударившись о которую тот звучно разлетелся на мелкие осколки. Мгновенно заглянувший в обеденный зал сотник Бронислав, с недавних пор возглавлявший личную охрану владыки Мирграда, тут же предпочёл ретироваться обратно после того, как в него полетел ещё один, на этот раз уже полный кувшин с медовухой, аккурат следом за проклятиями велевшего немедленно убираться с его глаз взбешённого властителя Мирного города.

— Как ты посмел, Рат, так со мной разговаривать при всей дружине⁈ — правитель Мирградского княжества распалялся всё больше и больше. — Мало того что приказа прямого ослушался, так послал ещё на нужник при всех да указания моим витязям умудрялся отдавать! Это при мне-то, живом и рядом с ними стоящем! Ты совсем не понимаешь, что творишь⁈ Я тебе простил тот первый раз, когда ты своему князю башку при всех обещал открутить, но ты же, похоже, за слабость это воспринял⁈ Что ты предлагаешь, и второй раз забыть мне, оставить без последствий и сделать вид, что ничего не произошло⁈ Этак ты меня каждый день скоро куда подальше отправлять начнёшь!.. — Святослав подвинул к себе ещё один жбан с вином и сделал из него несколько больших глотков.

— Всё?

— Что всё? — не понял владыка Мирграда, оторвавшись от кувшинчика и смачно рыгнув при этом.

— С потоком сознания твоим — всё? Иссяк? — Ратибор угрюмо смотрел на своего старого приятеля. — Ну а если надо нюни подтереть, так можешь слюнявчик одолжить у Емели, у него запасец имеется. Кажись, тебе лишним не будет! Бери только не тот, с коим наш лежебока из Караима возвратился, он уже весь зелёный от козявок!.. Нет, если, конечно, не брезгуешь, то можешь и им…

Князь аж в лице переменился: сначала посинел, а потом ещё от злости и покраснел.

— Знаешь что?.. Да иди-ка ты… За этой ведуньей, как там её?.. За Благаной, вот! И без неё — не возвращайся! Причём топай давай немедленно! Видеть тебя уже не могу! Делай что хошь, но её притащи сюда хоть за шкирку, хоть волоком!.. Живой и невредимой только!

Ратибор молча встал и стремительно пошёл прочь из зала.

— Да, и Емельяна с собой прихвати, коли думаешь, что один не справишься с этой старой ведьмой… Она ведь старая, да?.. — Святослав вопросительно взглянул на племянника с Яромиром и Мирославом, всё это время безмолвно наблюдающими за разгорающимся конфликтом.

— По виду — не особо. Правда, я её лишь мельком видел… — Емельян вскочил и шустро помчался за Ратибором, хлопнувшим входной дверью так, что показалось, будто стены задрожали не только в обеденном зале, а вообще во всём княжьем дворце.

— Он мне так терем развалит, дубина рыжая… — захмелевший князь нервно отхлебнул ещё вина.

— Ты сейчас о Ратиборе вещаешь, Свят, о нашем с тобой друге детства, не забывай…

— Да что ты говоришь, Мирка! Можно подумать, я этого не знаю! — начал по новой заводиться Святослав. — Ты глянь на него: он же неуправляем! Я, властитель, не авторитет для него, понимаешь⁈ Как мне теперь воинам в глаза смотреть после Караима, а⁈ Сейчас ведь слухи средь народа поползут, что повелителя ихнего никто и за человека не считает, не то что за правителя какого грозного… — князь в очередной раз добро приложился к кувшинчику с хмелем.

В этот миг раздался несмелый стук. Дверь в зал тихонько отворилась, и на пороге, наконец, показался советник Тихомир, которого ждали к началу совещания, а не к его завершению.

— Разрешите? — смешно семеня ногами, тощий проныра проскользнул в зал и поспешил к княжьему столу. — С утра маковой росинки во рту не было… Позволите? — быстро кивнув угрюмо на него взирающим Яромиру с Мирославом, Тихомир живо присел за стол и принялся споро уплетать говяжью голяшку, что лишь слегка поковырял Емельян.

— Явился — не запылился!.. — буркнул недовольно Святослав. — У тебя там что, на нужнике пригорело?..

— Не глаголь ты глупостей, княже! — тем временем, не обращая внимания на Тихомира, мрачно молвил Яромир. — Обычно витязям в глаза смотри, как всегда: