Не стала с ним спорить. Сейчас ни к чему. Вместо этого ускорила шаг — чем скорее мы побеседуем, тем скорее смогу вернуться к себе. А после… Очень хотелось пройти обратно к Дереку, но он ясно дал понять, что сейчас его лучше оставить в покое.

Сокол же вел меня по аллеям куда-то вглубь. Вскоре перед нами очутилась одна из парковых беседок. Интересно, почему их здесь так много?

— Чтобы студенты могли делать уроки на свежем воздухе, — вдруг ответил принц.

— Что?

Я вздрогнула, уверенная, что не задавала вопрос вслух.

— Говорю… А, ты не об этом, — понял Сокол. — Не знаю, случайно уловил твою мысль. Видимо, последствия сегодняшней тренировки. Присаживайся, Лучик. Мне кажется, разговор будет долгим.

Скамейка сейчас была холодной. Я поерзала, устраиваясь. Сокол заметил, снял пиджак и постелил на скамью:

— Садись.

— Не стоит, — попыталась ему возразить, однако он был непреклонен, и я пересела на расстеленный пиджак. — Ты замерзнешь.

— Ничего со мной не случится, — резко ответил принц, размещаясь напротив. — А теперь рассказывай, Лучик. И не заставляй меня применять магию, потому что я намерен узнать всю правду.

Его зеленые глаза сейчас казались болотом, в котором мне предстояло увязнуть, если не выложу истину. В том, что Сокол выполнит свою угрозу, сомневаться не приходилось. Но имею ли я на это право?

— Тебе лучше спросить об этом у Дерека…

— Ты сама понимаешь, почему я не могу этого сделать! — прорычал принц.

— Сокол…

— Хватит, Лучик! Я сыт вашей общей ложью!

— Хорошо. — Я отвела взгляд. — Дело в том, что Дерек забыл свое истинное имя. Из-за этого магия академии нестабильна — она больше не воспринимает его как хозяина.

— Подожди! — Сокол смотрел на меня со смесью ужаса и неверия. — Как это — забыл имя? Разве подобное возможно? Мы ежедневно вплетаем его в свою магию!

— Точнее, его заставили это сделать. Девушка… Ты должен ее знать, Маделена. Она узнала истинное имя Дерека и обратила против него, а затем уничтожила книгу имен рода Эвернер и сама погибла при этом. Дерек чуть не сошел с ума, и так как магия перестала ему повиноваться, его были вынуждены запереть в подземелье и ограничить его силу. Но когда погибла супруга профессора Нокса, Дерек рискнул попробовать вернуться к нормальной жизни, чтобы помочь найти убийцу.

— Убийцу?

Кажется, я ляпнула лишнее…

— Да, Глорию Нокс убили, — подтвердила я. — Женщина. Больше ничего не известно. Можно лишь предположить, что Глория узнала чужую тайну, и поэтому погибла. Но чью?

— И что сделано, чтобы найти преступницу? — нахмурился Сокол.

— Дерек попытался воззвать к памяти защитной магии академии, так мы увидели хотя бы силуэт и услышали обрывок разговора. Больше ничего.

— О чем он вообще думает? — Принц подскочил на ноги и забегал по беседке, как дикий зверь. — Мы заперты в одной академии с убийцей! Кто-то может стать следующей жертвой. А профессор Нокс и ректор Эвернер спокойно себе проводят лекции!

— А что, по-твоему, они должны делать? — уточнила я.

— Искать! — рыкнул Сокол. — Перерыть все комнаты, допросить всех и каждого. Зачем им магия? Чтобы фокусы показывать?

А ведь он прав. Нас здесь не так много. Можно обыскать каждый уголок, перевернуть академию с ног на голову и разыскать преступницу. Кто-то должен был что-то видеть или знать.

— Они, прежде всего, отвечают за нас… — Все же попыталась я возразить.

— И что с того, Лучик? Главное, что они должны сделать для студентов — обезопасить их от убийцы. А эта Маделена… Я говорил наставнику: эта девица темная, он же решил, что у меня есть на нее виды. И каков итог? Опять-таки, почему не попытаться сплести обратное заклинание, чтобы вернуть ему память?

— Думаешь, преподаватели не пытались?

— Мне уже кажется, здесь всех все устраивает, кроме меня! Государство в рамках одной закрытой академии.

Вокруг тела Сокола взметнулась магия, но он тут же взял ее под контроль, не позволив свой злости причинить хоть кому-то вред. Зато я могла однозначно сказать: его невыносимое высочество окончательно пришел в себя и готов портить нервы окружающим и дальше.

— Надо подумать, — заключил принц. — Может, и есть что-то подходящее нашему случаю. Можно ведь, например, перепривязать защиту академии на другого? Должен быть способ! Когда создавали защиту и вплетали в нее магию рода, должны были понимать: Эвернеры не вечны.

— Мы с Дереком тоже об этом подумали. Он искал в архиве, но…

— Так вот для чего понадобился архив! — перебил меня Сокол. — Но почему было не сказать мне, что именно мы ищем? Две пары глаз лучше, чем одна!

— Никто не должен знать, Сокол…

— А почему? — взбеленился он. — Почему, Лучик? Или это касается только ректора Эвернера? Нет! Речь идет о каждом из нас. Если бы мы вместе попытались найти выход, мы бы его нашли!

— Поднялась бы паника.

— Не говори о том, чего не знаешь. А теперь по милости нашего ректора под угрозой не только обитатели академии, но и вся страна!

— Думаешь, один ты смог бы что-то изменить? — резче, чем хотелось бы, спросила я. — Не льсти себе, Сокол! Один человек ничего не решает.

— Один человек решил, что имеет право хранить свои тайны, и мы все оказались на грани! А если продукты перестанут привозить? А если в академии вспыхнет какая-нибудь болезнь? Ты по-прежнему будешь считать Дерека святым, Лучик?

— Я не считаю!

— Да? — Сокол навис надо мной, подобно коршуну. — Тогда почему защищаешь его?

— Дай мне слово, что будешь молчать, — потребовала я.

— Нет, Лучик.

— Да, Сокол! — Я поднялась со скамьи. — Все, о чем ты узнал, должно остаться между нами. Это не моя тайна и не твоя. Никто не запретит тебе искать выход самостоятельно, но в академии должно сохраняться спокойствие и равновесие.

Принц отвернулся, думая о чем-то своем. Я ему не мешала. Только сидела, глядя сквозь него на темнеющий вечерний парк. Зря решилась рассказать… Теперь последствий не миновать.

— Хорошо, — сказал вдруг Сокол. — Я сохраню секрет Дерека, но ему придется со мной объясниться! И не отлеживаться в подземелье, а искать! Искать выход для нас всех!

— Если он сорвется…

— Бегство — это трусость, Лучик. А его прятки — это ничто иное, как бегство.

— Тебе ли судить, Сокол?

— Я еще и не начинал, — ответил принц, забрал свой пиджак, перекинул через руку и пошел прочь.

Мне не хотелось идти за ним, но вдруг стало не по себе. Между лопатками возникло настойчивое ощущение чужого взгляда. Наверное, именно поэтому я медленно пошла за Соколом, не упуская его из виду, но и не подходя