Конечно, про деньги говорить сразу нельзя. Особенно при этойжурналистке. И почему только мы согласились взять ее с собой? Ведь знализаранее, что с Коробком будут неприятности. Просто Михалыч стольким журналистамотказывал, что, видимо, решил наконец взять эту с собой. И так неудачно взял.

Теперь она напишет о героических буднях милиции и кровавыхперестрелках, так ничего толком и не разузнав.

Когда мы поднимались в квартиру, там уже слышались громкиеголоса.

Здесь была территория Кочетова.

Того самого прокурора, который всегда портил нам кровь и скоторым вечно у нас были проблемы. Он, наверно, и сейчас приехал, узнав ослучившемся.

Три трупа — это его конек. Он теперь нам все припомнит. Ужена пороге квартиры я услышал его резкий, неприятный голос. И переглянулся сИоном.

Вообще-то лишние слова ни к чему. Все можно сказать ивзглядом. Капитан понял мой вопрос. Он спрятал деньги в аптечку, старательноуложив все пачки. И только после этого мы вошли в квартиру. Там действительнонаходился Кочетов и три работника прокуратуры. И зачем только прокуратура вечносует свой нос туда, куда не надо. Лучше бы искали нарушения в других местах.Общий надзор у них еще никто не отнимал.

— Вы не имеете права устраивать здесь кровавые побоища, —гневно говорил прокурор, — и не нужно оправдывать свои действия, подполковник.Мне и так понятно, что вы слишком часто применяете оружие там, где егоприменение не диктуется необходимостью. — Это он говорит нам в пятом часу утра,когда мы только что обезвредили группу особо опасных рецидивистов во главе сКоробком и один наш товарищ был ранен в руку. Хорошо еще, что Михалыч болеевыдержанный, чем Сергей Хонинов или Ион Петрашку. Иначе другой бы на его местепросто послал этого прокурора подальше. И был бы абсолютно прав.

Приехавший в пятом часу утра к месту происшествия Кочетовбыл очень недоволен действиями группы Звягинцева. Он и раньше не особенно ладилс офицерами этого подразделения, считая их чересчур самостоятельными инезависимыми. По его убеждению, они слишком часто балансировали на гранизакона. И хотя прямых фактов у него не было, он справедливо подозревал, чтосотрудники группы Звягинцева довольно часто нарушают законы, предпочитая неразглашать методов и приемов своих операций. После того как в прошлом годупогибло двое сотрудников Звягинцева и было убито пятеро бандитов в перестрелке,он принял решение лично курировать действия этой группы.

Кочетову шел сорок пятый год. Это был рано поседевшийобрюзгший мужчина с большими мешками под глазами. Болезнь почек сказалась наего характере.

В прошлый раз ему выговаривал прокурор города, и теперьКочетов твердо решил сам выезжать на место происшествия в случае повторенияподобного. Когда дежурный местного УВД позвонил домой и доложил о случившемсяна его территории.

Кочетов решил сразу приехать на место трагедии. Из сообщениядежурного он знал, что погибло трое людей и было ранено двое. Он не знал, ктопогиб, а кто из офицеров милиции ранен. Но он твердо решил, что подобное большене сойдет с рук ни Звягинцеву, ни членам его группы.

Поэтому, забрав заместителя начальника УВД по оперативнойработе полковника Серегина и двух своих сотрудников, он приехал на местопроисшествия, решив разобраться в случившемся. И на месте узнал, что трое изпреступников, которых обязаны были захватить живыми люди Звягинцева, былиубиты, а один тяжело ранен.

Именно поэтому теперь он стоял в квартире, где произошлатрагедия, и гневно выговаривал подполковнику.

— Как только появляется ваша группа, всегда есть жертвы,подполковник, — раздраженно заметил Кочетов.

— Мы их предупреждали, — устало ответил Звягинцев, — но онипервыми начали стрельбу.

— Вы не имеете права устраивать здесь кровавые побоища, — струдом сдерживаясь, сказал прокурор, — и не нужно оправдывать свои действия,подполковник. Я и так знаю, что вы слишком часто применяете оружие там, где егоприменение не диктуется необходимостью.

В квартиру вошли еще два офицера из группы Звягинцева, ноКочетов уже не обращал ни на кого внимания.

— Я предупредил вас, чтобы вы действовали на моей территориидостаточно аккуратно, — продолжал он.

— Нас все время используют в центре города, пожал плечамиподполковник, стараясь говорить спокойно.

— И тем не менее на счету вашей группы уже два десяткатрупов, — нервно проговорил прокурор, — вы превращаетесь в отряд карателей,словно вам поручили отстреливать людей по всему городу без суда и следствия.

— Нам поручают самые сложные дела, — сдержанно объяснилЗвягинцев, — и бандиты, как правило, оказывают ожесточенное сопротивление. Мытоже несем потери.

— Знаю я ваши потери, — отмахнулся прокурор, —рассказывайте, что у вас здесь произошло.

Заместитель начальника УВД полковник Серегин сел рядом, нодипломатично отвернулся. Он знал, какие задания поручают людям Звягинцева, и вдуше не одобрял прокурора.

— Мы получили известие, что в этой квартире находится особоопасный рецидивист Коробков, — коротко доложил Звягинцев, — по нашим агентурнымданным, он никогда не бывал один. Его всегда сопровождали два-трителохранителя.

— Это бывший работник милиции! — напомнил прокурор, сделавударение на последнем слове.

— Да, бывший, — перенес ударение подполковник, — у него былонесколько судимостей. На счету его банды дерзкие преступления, в том числе иубийства сотрудников милиции. Получив сведения, мы приехали и оцепили квартиру.На предложение сдаться Коробков и его люди ответили отказом. Тогда мы и взялиштурмом квартиру. Во время штурма один бандит был убит, а другой тяжело ранен иотправлен в больницу.

— Как это один? — спросил Кочетов. — А мне сообщили, чтотрое.

— Вам сообщили конечный результат. Когда мы сюда ворвались,один из преступников, очевидно, вышедший на связь с бандой Коробкова, по еще неустановленным причинам решил выброситься из окна.

— Вы ему не помогали? — быстро спросил Кочетов.

— Владлен Константинович, — развел руками Звягинцев, — вы жеменя знаете столько лет. Неужели вы думаете, я разрешу выбрасывать стольценного свидетеля в окно, предварительно не допросив его?

— Вот в это охотно верю, — вдруг улыбнулся прокурор, — навашу снисходительность бандитам рассчитывать действительно не приходится.

— Когда он попытался выброситься, мы тоже попытались егоостановить. И тогда Коробков решил, что может использовать свой шанс. Он ранилнашего сотрудника, а наши офицеры, к сожалению, пристрелили его…