Мое сердце разрывается. Он ответил. Понял, что я пыталась его уколоть, и ответил! Да нет же. Он просто... убил меня!

Быстро киваю и отворачиваюсь.

Лёша ведет меня в сторону душевых. Мы заваливаемся в кабинку, он целует в губы, а я отвечаю. Сердце всё еще колотится на разрыв. Господи, оно еще целое каким-то чудом? Сверху на наши головы льется вода в режиме дождя. Я обнимаю Лёшу за шею и закрываю глаза.

Ненавижу этого подонка. Ненавижу всем своим существом, каждой клеточкой! Он никогда не узнает о дочери. Никогда на свете.

Мне не нравится, что весь следующий день я только и думаю о том, рассказать ли сестре о встрече с Данилом. Как будто дел других мало! Много у меня дел. Каждая минута расписана. Лёша не зря обижается — встречаться со мной непросто.

Иногда ругаю себя за то, что недостаточно времени уделяю Алексею. И подсознательно будто жду, что ему вот-вот надоедят столь сложные отношения и он найдет девушку без проблем. Как-то я познакомила его с Ленкой, подругой детства. Показалось даже, что между ними проскочила искра. Но нет, Лёша продолжал писать и звонить именно мне. Я очень долго не воспринимала его всерьез, берегла сердце от разочарования.

Но раз за разом он доказывал, что настроен решительно.

Семь вечера. Я готовлю ужин у плиты, Лёша сидит за столом с телефоном. По квартире носятся Мира и Егор, из-за чего довольно шумно. Пахнет котлетами. Я чувствую себя нервной и уставшей после рабочего дня, длительной прогулки с детьми. Была моя очередь забирать их из садика: Варя допоздна работает. С Лёшей толком ни поговорить, ни пообниматься не вышло. Мирослава залезла в лужу — пока я ботинки отмыла, комбинезон почистила...

— Не хочу уезжать, — упрямо ставит перед фактом Лёша, тем самым прерывая поток моих мыслей, посвященных жалости к себе.

Я улыбаюсь. В этот момент Егор в очередной раз взрывается оглушающим ревом из-за обиды и бежит ко мне. Бегло обнимаю племянника, жалея. Целую в лоб и отправляю играть дальше.

— Мы договорились с Варей, что встречаться будем на нейтральной территории. Никаких ночевок парней, — объясняю мягко.

Лёша не раз уже намекал, но я всегда была непреклонна.

— Я помню про ваше правило, но... — Лёша поджимает губы. — Иди сюда. Иди-иди, — протягивает руки. — Я скучаю, хозяюшка.

Я слушаюсь. Он обнимает меня, заглядывает в глаза и умоляюще сводит брови. Я нежно поглаживаю его светлые волосы.

— Мне тоже тебя не хватает, но выхода я пока не вижу, — объясняю искренне. — Постараюсь выбираться чаще. Завтра мы можем приехать к семи.

— С Мирой нет никаких проблем, Марин, — говорит Лёша. — Мне только в радость, когда она с нами тусит. Мировая девчонка. Но когда их двое... — Он приподнимает брови. — А еще говорят, что с близнецами легче, что они играют вместе.

— Они и играют, — смеюсь я.

Егор вновь закатывается в истерике и бежит ко мне. Мира появляется в дверях, но ближе не подходит. Надувает губы, смотрит сосредоточенно. Этот ее вид, когда натворила дел, признаёт, но не раскаивается, — сто процентов от отца. Упертая, блин. Хочу и делаю.

Я бросаю укоризненный взгляд на дочь. Жалею Егора.

— Игрушку у тебя опять забрала? Или что? — Меня осеняет: — Не делится? Мира, ну что такое!

Дочка молчит. Мне ее так жалко бывает, она миниатюрнее двоюродного брата, но боже, никогда не сдается! Ни одного ее динозавра нельзя взять без спроса. Все дети собственники, но у нее это чувство как будто развито в межгалактических масштабах. С ней невозможно договориться. Иногда мамочки на детских площадках пытаются, но Мира просто говорит: «Нет».

— Так. Ты больше не бери ее игрушки, а ты, — смотрю на Миру, — будь лояльнее, ладно?

Лёша громко смеется. Его забавляет моя манера общения с детьми, как со взрослыми.

— Пошли поиграем, малышня, — вздыхает он. Уже в дверях оборачивается: — Нам нужно съехаться, Марин. Снять квартиру с нормальной детской и жить отдельно. Втроем.

Я качаю головой. Мы уже не раз обсуждали этот вопрос.

Щелкает замок, в прихожую заходит Варя. Нас становится слишком много для площади небольшой квартиры, даже дышать тесновато. Кому-то нужно уйти. Лёше.

— Всем привет! — кричит Варя, обнимая детей, вылетевших ее встречать.

Жить с Лёшей... Заманчиво, не спорю. И будь я свободной девушкой, наверное, согласилась бы. Мы встречаемся почти год, редко ссоримся. Он не агрессивный, добрый. Но у меня есть ребенок. Вдруг с Лёшей не сложится? Получится, с тем пожила, с этим пожила... И Миру за собой потаскала по квартирам.

Неприятная дрожь по телу пробегает. У меня много страхов, я боюсь повторить судьбу мамы. Наш отчим тайком приставал к Варе. Она стыдилась и молчала. Когда мы бежали из станицы, был скандал. Варвара всё высказала и маме, и Хоментовскому.

Через месяц мама собрала вещи и тоже приехала в город, сняла квартиру к нам поближе. У нас доброжелательные, но в целом натянутые отношения. Лёша об этом знает.

Его вообще веселит наша семья. Он называет нас фриками, но не в укор. С нами и правда нескучно.

Поиграв с детьми, Лёша уходит, а мы с Варей накрываем на стол и садимся ужинать. Болтаем обо всём на свете. В какой-то момент я говорю:

— Данила Миронова видела на днях, представляешь. — Сердце при этом болезненно сжимается.

Мира с аппетитом кушает рядом, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не бросить на нее взгляд.

Следом по коже облегчение прокатывается. Я хотела поделиться. Тяжело таскать так много эмоций в себе.

— Да? Где? — удивляется Варвара, приподнимая брови. — Ну улице, что ли?

Однажды сестра случайно видела Данила в Ростове, он выходил из банка. Она ехала в автобусе мимо, он ее не заметил. Варя рассказала мне как бы невзначай, я потом три ночи уснуть не могла. Данил в городе. Где-то совсем рядом... Это давно было, года полтора назад.

— Если бы. У Лёши дома. Миронов решает какие-то дела с Яшиным-старшим.

— Обалдеть! И как? Поздоровались?

— Он сделал вид, что не узнал меня

Варвара смотрит на Мирославу.

— Может, и к лучшему, что не узнал. Все помнят, каким психом был его отец. Кто-то ему сказал, что якобы жена гуляла. Ну сказал и сказал... Только старый Миронов так и не признал старшего сына. А здесь девочка чужая. Опасно вам видеться после того, что было. Я думаю, Кулак тебе не простит, что родила от другого.

Неприятно ежусь. Никто не знает, что Данил — отец Мирославы. Даже Варвара. Для всех есть легенда: после разрыва с Мироновым я приехала в город, познакомилась с парнем. Он исчез, я родила. Конец.

— Опасно, согласна. Лучше нам не общаться.

— Ты как сама?