Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все снова забегали, но уже не так бестолково. Хидео вместе с инженером Бане Кастелом обустраивал лабораторию. Кастел, в отличие от Эриха, мельхиорцу нравился: обстоятельный, неторопливый, он детально объяснял не только, что делать, но и почему надо делать именно так. По идее, Хидео не должен был заниматься настройкой оборудования, но внеся в помещение лаборатории ящик с реактивами, он сам не заметил, как остался помогать инженеру, хотя и предчувствовал взбучку от завхоза за «дезертирство».
К ним то и дело не то помощником, не то наблюдателем норовила присоединиться Кристина, с которой за время полёта Хидео успел, миновав стадию флирта, перейти к приятельским отношениям. Активность девушки, как подозревал мельхиорец, была основана на нежелании заниматься собственной работой. Его предположение подтвердила выволочка, устроенная неожиданно появившейся на пороге лаборатории Изольдой. Изольда с самого первого дня просила всех называть себя именно так, не дополняя имя фамилией с «госпожой», должностью или отчеством, но, не смотря на это, начальницей была строгой. Кристина обиженно фыркнула и вернулась к своему заваленному коробками рабочему месту. Кастел усмехнулся одними глазами и продолжил объяснять Хидео тонкости сборки анализаторов.
К вечеру всё было готово. Довольная «хозяйка» Изольда и всё ещё дующаяся Кристина накрывали символический, но всё равно формально не положенный в производственных помещениях чайный стол, уговорив Кастела и Хидео остаться отпраздновать «новоселье». Впрочем, как догадывался мельхиорец, за стеной, в помещении, где будут трудиться географы и геологи, происходило то же самое и как бы ни с большим размахом.
В правильности своей догадки он убедился час спустя, когда начались походы «в гости» и ответные визиты. Начало им положило появление Арины, тихонько заглянувшей в лабораторию как раз тогда, когда первые чашки чая показали дно.
– Ой, – она смутилась, – как вас тут много.
– Это плохо? – быстро спросил Хидео.
Арина ему нравилась. Вроде бы тихая незаметная девушка, из тех, что не пользуются популярностью в шумных компаниях, но в её карих глазах Хидео уже не раз замечал и спокойную уверенность в себе, и упрямство. У неё были ясные понятия о том, что хорошо, а что плохо, и никакие трудности на пути к хорошему решению для неё не оправдывали выбор плохого. Обычно их разговоры заканчивались обидой Арины на его цинизм и его чувством горького облегчения: он боялся сблизиться с девушкой больше, чем это необходимо простым коллегам. Но долго Хидео не выдерживал, и, ругая себя последними словами за малодушие, шёл мириться.
– Это хорошо, – Арина улыбнулась, – смогу пригласить всех сразу.
У географов было шумно и многолюдно. Двенадцать геологов (не хватало только Инки), Красин, Долгих, а ещё в углу скромно притулился Зак, оставленный уехавшими днём на полевую стройку коллегами доделывать мелочи на главной базе. Пришедших встретили радостным гулом, как-то подвинулись, хотя это и казалось невозможным, Хидео сбегал в лабораторию за парой стульев (а увязавшийся за ним Кастел по безмолвному указанию Изольды прихватил остатки печенья), так что рассесться смогли все.
«А Мозели, наверное, один кукует в своём виварии», – злорадно подумал Хидео, рассматривая предложенное географами угощение (в основном, всё то же печенье). Словно отвечая его мыслям, Кастел спросил у Красина:
– А доктора позвали?
– Звали, но он, пока не распакуется, попросил не вспоминать о его существовании.
Хидео фыркнул, за что тут же получил укоризненный взгляд Арины.
Красин, между тем, убедившись, что новоприбывшие обеспечены чаем, начал рассказывать байку, судя по всему, очередную, про то, как, описывая ландшафты на планете, числившейся необитаемой, они наткнулись на группу одичавших потомков колонистов, чей корабль разбился там сотню лет назад. «Дикари» приняли их за посланцев богов, попросили совета по массе накопившихся житейских вопросов, но вернуться вместе с ними к цивилизации отказались наотрез.
– Или нас просто не так поняли, – закончил свою историю географ. – Ведь кому захочется быть заживо вознесённым на небеса?
Все понимающе хмыкнули и потянулись за печеньем.
Вскоре Красин заявил, что у него закончились истории (во что Хидео, честно говоря, верилось с трудом, скорее, географа забеспокоила скорость исчезновения печенья со стола), и предложил вместо него попытать Романа, например, рассказать о его опыте перевозки гигантских плотоядных ящеров. Судя по всему, воспоминания у Романа большого энтузиазма не вызывали, так что пилота пришлось поуговаривать.
Отсмеявшись после рассказа пилота, Хидео подумал, что куда больше местонахождения врача его должно интересовать, не заявится ли на «огонёк» завхоз. С другой стороны, за коллективным выговором его собственное уклонение от исполнения бесконечных поручений Эриха наверняка забудется. Но обошлось, чем бы в это время не занимался завхоз, он делал это в стороне от производственных помещений.
Разошлись далеко за полночь, так что выспаться не вышло и на этот раз. Задержавшись, приводя кабинеты в порядок, Хидео получил в попутчики Альфредо Лиамма. Тот, не слишком интересуясь реакцией собеседника, всю дорогу в жилой блок делился с ним своим мнением о достоинствах и недостатках женской части коллектива. С облегчением закрывая за собой дверь комнаты, Хидео покачал головой, а потом неожиданно подумал, что геологов было не двенадцать, а только одиннадцать: на праздник не пришла Глория. Она обычно в первые ряды не лезла, вот он и не заметил, что её нет, но в её присутствии Лиамм ьы был сильно сдержаннее.
– Вот готовая пара для нашего нелюбимого нелюдимого доктора, – пробормотал Хидео едва слышно: деливший с ним комнату геолог Ник уже спал.
А вот ему самому перед тем, как последовать примеру соседа, не помешало бы навестить душ.
Там мельхиорца ожидало короткое, но запоминающееся приключение – неожиданно отключившийся свет, минута полной темноты, когда он пытался наощупь найти выход, после чего свет включился, как ни в чём не бывало.
– Строители чёртовы, – пробормотал Хидео, зажмуриваясь от неожиданности. Да, базу им ещё обживать и обживать.
Хоть на столах ничего крепче
