В отличие от Джо Дульси находила методы воровки чрезвычайно занятными. Воспользоваться котом для прикрытия, совершать свои набеги так нахально – все это будоражило и смешило ее.

В то же время Дульси испытывала и другие чувства. Манеры бесстыжей тетки забавляли ее, но они же будили в ней охотничью страсть. Дульси охватывало острое желание выследить и атаковать.

Однако хищническая жажда Дульси не шла ни в какое сравнение с интересом Джо. Он сидел на хвосте у воровки – домушницы уже несколько недель. Его изумляла эта женщина, и с типично мужским эгоизмом он злился, что она смеет прикрываться котом в качестве алиби.

Дульси перекатилась на островок лунного света и наподдала лапой ночной бабочке, которая оказалась взаперти вместе с ней. Бессмысленное существо все время норовило нырнуть в полоску света. Дульси подумала, что неплохо бы вернуть газеты на место, однако это было делом нелегким. В конце концов, если она оставит их на столе, Вильма завтра утром заберет их отсюда и вернет на место. Вильма всегда собирала разбросанные книги и газеты, оставленные на столах припозднившимися читателями. Несмотря на седину, когда дело касалось работы, Вильма проявляла энергию урагана и могла дать сто очков вперед молодым коллегам.

Хозяйка и покровительница Дульси проходила пешком несколько километров в день, раз в неделю посещала спортзал и до сих пор в тире попадала в «яблочко». Это умение требовалось в ее прежней профессии – офицера по надзору за условно осужденными. Помощь людям входила в круг профессиональных интересов Вильмы, поэтому вполне естественно, что она присоединилась к программе «друг-не-вдруг».

Послезавтра должен состояться ее третий визит в пансионат для престарелых. Дульси не стала рассказывать Вильме обо всем, что там узнала. Лучше кое-что оставить при себе, по крайней мере пока.

В спокойной и упорядоченной жизни пансионата происходило нечто странное, что не вписывалось в число повседневных мелких проблем. Дульси не стала пересказывать Вильме услышанные истории. Ей не хотелось расстраивать хозяйку. Не рассказывала она об этом и Джо, но по другой причине.

Она хотела, чтобы Джо присоединился к программе по доброте душевной, а не из-за того, что не может устоять перед тайной. Если бы она сообщила ему то, что поведала ей бабулька Мэй Роз, он уже крутился бы среди стариков, мельтешил у них под ногами, высматривая и вынюхивая.

Нет, она хотела, чтобы кот принял участие в программе исключительно из сострадания.

Сама же Дульси загорелась поучаствовать, едва об этом услышала. Полдюжины журнальных статей на эту тему, которые она нашла, не на шутку зацепили ее. Идея использовать кошек как лечебное средство для пожилых людей и проблемных детишек казалась ей по-настоящему увлекательной затеей, способом принести настоящую пользу миру.

Однако Джо совершенно не заботили добрые дела, и это был его единственный недостаток. Он только рассмеялся, когда Дульси рассказала ему о тех кошках, о которых она прочитала и которые помогали людям.

Например, про кота, который помогал людям с болезнью Альцгеймера восстановить часть своих утраченных умственных способностей «путем безусловной любви и пробуждением теплых воспоминаний в их сознании». Но Джо поднял ее на смех. Кот-целитель по имени Банджи обладал какой-то особой магией, действительно лечебной силой. Дульси поделилась этим с Джо, но тот прямо зашелся от хохота, едва не свалившись с крыши, — судя по всему, сказанное его весьма позабавило.

— Не вижу здесь ничего смешного. В статье говорится, что пациенты, которые практически утратили функцию речи, начинали говорить с Банджи; несколько стариков, которых приходилось кормить с ложечки, стали есть самостоятельно; а чересчур нервные люди успокаивались, если им давали погладить и приласкать его.

Джо лениво плюхнулся в углубление водостока, отпихнув ворох листьев.

— Неужели ты веришь в эту чушь?

— Конечно, верю. Это серьезная статья в журнале. Там были фотографии Банджи со стариками.

— Дульси, это все очковтирательство. Пускание пыли в глаза.

— Ради чего? Этот кот не собирается баллотироваться в президенты.

— Может, он собирается снимать кино?

— Разумеется, нет. Неужели ты не понимаешь, что нужно помогать тем, кто менее удачлив? Должно быть, это ужасно – стареть. Когда твое тело слабеет и перестает слушаться, когда ты уже не можешь прыгнуть или взлететь на дерево.

— С каких это пор люди стали прыгать и взлетать на деревья?

— Ты знаешь, что я имею в виду. Не будь таким брюзгой. Должно быть, это ужасно – ощущать, как суставы теряют подвижность, чувствовать, что у тебя болит тут и там, страдать от плохого пищеварения…

Ее собственное пищеварение, как и у Джо, было превосходно, а рацион весьма разнообразен. Мыши, крысы, икра, ящерицы, импортные сыры и копченое мясо из магазинчика Джолли – все это поедалось с большим удовольствием, и никаких проблем с желудком не возникало.

— Я просто хочу сказать, что стареть – это ужасно. Если бы мы могли…

— Да, это ужасно. Так что ж теперь, ты собираешься спасать мир? — он лукаво ухмыльнулся. — Маленькая полосатая кошка, ты кем себя возомнила – Бастет[1]матерью богов? Спасителем человечества?

— Не человечества, а всего лишь нескольких пожилых людей, — огрызнулась Дульси. — А ты кто такой? Откуда ты взял что я не смогу этого сделать? Что в этом понимает какой-то паршивый кот?

Спор закончился дракой – в ход пошли когти и зубы, клочки шерсти полетели по всей крыше. В пылу схватки они подкатились так близко к краю, что Джо едва не рухнул на мостовую. Он повис на краю, а когда вскарабкался обратно, они потрясенно уставились друг на друга и разбежались в разные стороны, ловко огибая дымоходы и шпили флюгеров.

Ни флирт, ни насмешки не могли изменить решение Джо насчет пансионата. Дульси была так разочарована, что едва не рассказала ему историю Мэй Роз. Это мгновенно заставило бы его переменить решение.

Но тогда его мурлыканье и ласки были бы притворными и фальшивыми, он бы принялся шпионить, а не помогать старикам. Ему было бы наплевать на все, кроме загадочной истории Мэй Роз, которая в конце концов может оказаться всего лишь вымыслом помраченного воображения старушки.

Госпожа Роз была очень маленькой женщиной, больше похожей на куклу-переростка. Таких игрушечных старушек в натуральную величину можно увидеть в витринах универмага «Нейман-Маркус» на Рождество. В Молена-Пойнт такого магазина не было, но Вильма ездила в Сан-Франциско за подарками к Рождеству и рассказывала Дульси о восхитительном праздничном убранстве витрин. Дульси могла представить Мэй Роз сидящей в кресле-качалке в одной из таких витрин среди изысканной обстановки. У нее были белоснежные кудряшки, как у ангела на рождественской елке, румяные-прерумяные круглые щечки-яблочки, пухлые маленькие ручки, а часто мигающие глаза такие же ярко-синие, как у дорогих фарфоровых кукол.