я использовала время, чтобы запихнуть последние вещи в ручную кладь. Чем быстрее соберу вещи, тем быстрее смогу уехать и быть подальше от него.

Я избегала его в течение недели прошедшей после ужина у родителей. В последнее время он был очень нервным, и наша поездка домой была наполнена тягостным молчанием, иногда прерываемым отрывистыми фразами.

Меня это бесит.

Я Рэйлинн Вос. Я ни от кого не прячусь.

По крайней мере, раньше.

Но за последний год многое изменилось ― в моей жизни появился Боди. Парень, который был идеален для вечеринок и фотосессий, и которому было плевать, чем я занимаюсь большую часть времени, вдруг стал очень заботливым. Из равнодушного парня он превратился в прилипалу пятой стадии (прим. пер.: Прилипала пятой стадии ― фраза из фильма «Незваные гости», ― навязчивый человек, постоянно контролирующий своего партнера), который постоянно злился, когда я была недоступна для него.

Его настроение было еще одним изменением, о котором я не хотела думать.

― Там проходит свадьба моей лучшей подруги. Я должна поехать, ― объяснила я, закатывая глаза за его спиной, чтобы он не мог увидеть.

― Свадьба в Вегасе. Это... безвкусица, ― насмешливо заявляет он.

― Ну, я счастлива за них и рада, что они смогли выкроить время в его суматошном графике.

Боди провел рукой по непослушным волосам. Он откинул светло-каштановые пряди назад, и я вспомнила, как это движение привлекло меня, когда впервые увидела его. Мне нравилось, что у него были длинные волосы, достигающие воротника рубашки. В то время мне хотелось ощутить их на кончиках пальцев. Я хотела знать, будут ли они такими мягкими, какими казались, когда я сожму их в кулак в то время, когда он будет поглощать меня. Я хотела знать, все ли его тело такое мускулистое, как выглядела его согнутая рука, держащая клюшку. Она была согнута точно так же, как сейчас.

Только теперь я наблюдала за этим движением с ужасом, понимая, что это означает, что он сильно взволнован.

― Знаю, знаю. ― Он делает глубокий вдох, прежде чем повернуться ко мне, пытаясь успокоиться. ― Просто тяжело думать о том, что ты будешь в Вегасе без меня. Это очень рискованно. Особенно с Остином.

Он с презрением произнес имя Остина, не в силах скрыть, как сильно его ненавидит.

― Ты же знаешь, что между нами ничего нет.

Как он может говорить нечто подобное, хотя я множество раз объясняла, что мы с Остином просто друзья?

― Мне не нравится, как он на тебя смотрит.

Очевидно, он не обратил внимания на то, как я смотрела на Остина. Я не могла не любоваться его мускулами и задумчивой сексуальностью, исходящей от него. Я не предпринимала никаких действий, ― только любовалась. Остин был моим лучшим другом ― иногда даже ближе, чем девочки. Он был парнем, делавшим все мои фотки для Instagram. Остин составлял мне компанию за просмотром Netflix и был глотком свежего воздуха. Никакой умопомрачительный секс не мог этого испортить.

Когда Боди снова начал расхаживать по комнате, делая еще один глоток из стакана, я воспользовалась моментом и отправилась на кухню, чтобы взять бутылку воды. В Нью-Йорке я жила в приличной по размерам квартире, но из-за его поведения казалось, что я обитаю в тесной, крошечной мансарде.

― Тебе не о чем беспокоиться, ― сказала я, стараясь не выдать охватившего меня отчаяния.

Я устала от этого разговора.

Устала от Боди.

Мне хотелось, чтобы он ушел ― желательно навсегда, но я уверяла себя, что смогу продержаться еще немного. По крайней мере, до окончания папиной кампании. Я знала, что папа не переживал из-за того, что я не замужем, но всем известно, что семья играет огромную роль в глазах избирателей. Я могла быть необузданной, но когда состоишь в отношениях, это становится более приемлемо.

Я хотела отнести сумки к двери, но, обернувшись, столкнулась с Боди. Мое сердце подскочило к горлу, я подавила крик удивления и попыталась успокоиться. Он был не так высок, как Остин, но его нахмуренные брови создавали зловещий вид ― я старалась избегать подобного любой ценой.

Я не могу избавиться от него, он загнал меня в угол. Каждый раз, когда он делал шаг вперёд, я делала шаг назад.

«Оттолкни его и скажи, чтобы он отвалил», ― подбадривал внутренний голос, который я слушала до появления в моей жизни Боди, но постепенно научилась игнорировать этот голос.

― Если бы ты поддерживала меня, я бы чувствовал себя увереннее в наших отношениях. Мне было неловко, что ты не вступилась за меня на ужине.

Я хотела сказать, что не думаю, что его переменчивое настроение пойдет на пользу кампании моего отца. Вместо этого я постаралась успокоиться и сказала:

― Мое мнение не заставит его изменить мнение о твоем предложении.

― Немного усилий не повредит, ― сдавлено пробормотал он, а затем без предупреждения слишком крепко схватил меня за руки. Я попыталась отпрянуть от него, но ударилась спиной о стойку и оказалась в ловушке, когда он сократил расстояние между нами. Я поморщилась оттого, что, без сомнения, его пальцы оставили синяки.

Несмотря на проявление слабости, я выдержала его взгляд. Возможно, я перестала быть той женщиной, которой была, и избегала его, когда могла, но я не трусиха. Я хотела, чтобы он знал, что я вижу его насквозь и понимаю, что он делает.

Морщина между его бровями разгладилась, и он вздохнул. Хватка ослабла, но он не отпустил меня, вместо этого начал потирать больные места.

― Я... я не хочу, чтобы ты уезжала, и поэтому злюсь.

― Понимаю, Боди, но, несмотря на это, уеду.

Я постаралась, чтобы мой голос звучал решительно, давая ему понять, что не отступлю.

Словно щелкнул выключатель, его хватка на моей руке усилилась.

― Было бы здорово, если ты хотя бы сделала вид, что тебя волнует то, что я буду скучать по тебе. Это было бы мило с твоей стороны.

Мило? Ему хочется милоты?

Острая боль распространилась по моим рукам и груди, разжигая опасное пламя. Пламя, которое я когда-то превратила в прекрасный огонь, пока не появился он и не потушил его. Пока не появился он и не стал медленно поливать его водой, подчиняя себе, и я даже не поняла, как это произошло.

Мило?

Это слово отозвалось в моих конечностях, словно землетрясение, смешавшись со страхом, который его зловещий взгляд поселил во мне. Он распространялся, словно липкая жидкость, захватывая меня.