Лысый посмотрел на меня и даже чуть приподнял уголки губ. Как-то даже по-доброму что ли, отчего внутри меня появилась необъяснимая легкость. — Громов… Хотя это, конечно, с какой стороны посмотреть. Рассказывай все по порядку.

— А потом что? — других вариантов у меня нет, это точно, но и вот так просто все выкладывать тоже не хотелось.

— Там решим, — прогудел черноволосый. — Рассказывай давай.

Немного помялся принимая окончательное решение. Дверь в комнате одна, в дверях Закат, передо мной эти двое. Да, дела… К сожалению, повыкобениваться не получится.

— Зовут меня Алексей. Теперь Алексей Громов. Матвей Громов мой дед. Ну как дед… — задумавшись и подбирая слова, заметил, что пока Лысый отвлекся, Черноволосый незаметно спрятал в руке одну из фигурок с доски. — Да как объяснить то… В общем Громовых кто-то проклял. Трое сыновей старика умерли, как и мать Алексея при родах. Сам мальчишка родился овощем, совсем без магии да и погиб сразу же как только мать перестала дышать. Но не до конца. Матвей Егорыч жизнь в теле внука всякими эликсирами подпитывал и своей жизненной силой делился, а сам в это время к какой-то вуду-хрене готовился.

— К чему? — переспросил Черноволосый, удивленно уставившись на меня такими же зелеными глазами, что и у Лысого.

— У нас так иногда магию называют. Точнее те фокусы, что за неё выдают, — уклончиво ответил я и неопределенно покрутил рукой в воздухе — В общем, когда пацану четырнадцать стукнуло, Егорыч какой-то ритуал провел и мою душу в тело внука засунул. Не то, чтоб я жаловался. В своем мире я вроде как умер, однако у вас тут вообще все по-другому. Магия эта ваша, твари безглазые людей жрут заживо… Я пока из застенков своих до истока добрался, столько всего насмотрелся, аж дрожь пробирает. Да и убили бы меня, если бы голос из амулета мне не помог.

— Каких застенков и какой голос? — недоуменно спросил Лысый.

— Ну-у-у-у, — начал я, снова подбирая слова. — С дедом мы вроде как поначалу вполне мирно прожили. Тело полтора десятка лет почти без движения было. Пришлось заново ходить, ползать и лазать учиться. Естественно Егорыч меня и с мечом учил обращаться, и с копьем, и с луком. А когда перестал походить на паралитика, старик сказал, что потомство от меня ждет. Мол ради этого он мне новую жизнь дал, и вообще я ему обязан. Нет, его конечно понять можно. Он за семью переживает и все такое… Но вы на меня посмотрите! Пацану недавно четырнадцать стукнуло, да и дети — это ж какая ответственность. Их растить, воспитывать нужно. У нас так не принято, чтобы дети детей делали! Ну Егорыч тогда в комнату меня и упрятал. Сказал, что, если нужно будет, меня как козла выдоят. А пока мол сиди, думай над своим поведением. Выпускали из комнаты погулять, да и про тренировки Егорыч не забывал.

— Узнаю Мотю, — хмыкнул Лысый, поворачиваясь ко второму громиле. — Помнишь, Гряда, как он с Зарей тут разборки устраивал? Три недели стены ходуном ходили, измором взял!

— Ага, было время… Мозгов вообще нет, но упертый как Заря с Закатом вместе взятые! — Гряда, кажется так Лысый назвал своего партнера по шахматной партии, снова посмотрел на меня. — А что за голос?

— Когда я в теле Алексея проснулся, Егорыч мне амулет дал, — вынул из-под рубахи веревочку с треснувшей безделушкой и показал этим двоим. — Сказал, что это вроде бы как реликвия рода и на ноги мне подняться поможет. А сегодня, когда твари напали на поместье, меня попытались убить. Воткнули кинжал в сердце, и в процессе моего отправления в мир иной появился какой-то голос. Назвался предком всех Громовых и сказал, что вылечит меня, если я отправлюсь в родовой исток.

Говорить о том, что голос передал мне часть своих знаний и какую-то силу не стал. Пусть будет козырь в рукаве, если что-то пойдет не так. Хотя, конечно, от козыря пока одно название. Понять бы еще как пользоваться подарками дальнего «родственничка».

— Предок говоришь… — как-то загадочно улыбнулся Лысый. — Ну, а потом что?

— Да ничего, — пожал я плечами. — Пробился в исток через парочку тварей, затем поиграл в догонялки вот с этим, — указал рукой на Заката. — На этом всё. Мужики, можно я пойду, а? У вас тут свои дела, а я по своим двину. Всё это как-то само собой получилось, случайно!

Стоять без штанов, когда напротив тебя такие громилы, было как-то не очень.

— Случа-а-айно, — протянул Лысый. Вид при этом у него был такой, словно он сейчас в старую черепаху с палкой превратится и начнет рассказывать про судьбу.

— Иди сюда ближе, посмотрю на тебя, — черноволосый-Гряда махнул мне своей огромной ладонью, размером с лопату. На такую положит, а второй прихлопнет — артачиться тут точно не стоит.

Тяжело вздохнув, подошел к черноволосому. Тот взял мою голову в свою огромную лапу и начал вертеть в разные стороны. Сожми он сейчас свою кисть и всё — лопнет моя головушка как гнилой помидор.

— Ну да, от проклятия одни следы только остались. Мальчишка умер, оно и развеялось, — Гряда продолжал вертеть мною в разные стороны, и от тяжести его руки шея ушла в плечи, а позвонки противно захрустели. — А Матвей молодец, сообразил как выпутаться. Край, что думаешь?

— Да что тут думать, сосуд разбит, — покачал второй гигант головой. — Потому и энергии ни капли в нем не было, пока он в исток не попал. Ни я, ни ты ему не поможем. Ты на каналы взгляни, там же все в лоскуты.

— Это ты на что намекаешь? — На лице Гряды появился… Испуг? — Край, я с ним больше никуда не пойду. Мне хватило двести лет в теле Торчина. Ты вспомни как он из скверны своё пойло варил. У меня от одних воспоминаний о той гадости голова раскалывается.

— И ничего и не гадость! Я формулу доработал и уверен, что теперь это будет лучший самогон во всех мирах!

За моей спиной раздался новый голос и обернувшись я увидел, как в комнату входит рыжий парень.

Ростом чуть выше меня, крепкий. По сравнению с этими двумя сидящими за столом, вполне обычный на вид. Короткая рыжая борода аккуратно подстрижена,