истинных древних царей. Кстати, очаровавшая его молодая женщина была не только привлекательна, но и невероятно образованна для своего времени, умея изъясняться на многих языках.

Как же Клеопатра оказалась в покоях Цезаря? Ответ иллюстрирует Жан-Леон Жером, согласно традициям академизма выписывая каждую деталь.

Некий мужчина (по некоторым данным, один из поклонников царицы, о чем может свидетельствовать ее рука, покровительственно касающаяся его спины) раскрывает ковер, в котором женщину пронесли к правителю Римской республики. Она стоит, будто бы немного стесняясь, пытаясь своей позой сказать: «Моя жизнь в твоих руках». Оголенная грудь, соблазнительные формы, выглядывающие из-под струящихся тканей, и, прежде всего, смелый поступок царицы не оставляют равнодушным Гая Юлия Цезаря.

Обратив внимание на задний фон и росписи на стене, мы заметим одну примечательную деталь: лицо Клеопатры стоит вровень с фараонами – она будто подчеркивает, что пришла не одна – в ней течет кровь древних правителей, а Цезарь, осознав преимущества союза, может продолжить династию в их наследнике.

Наступил 44 год до н. э. и убийство великого Цезаря положило конец надеждам царицы. Чтобы удержаться у власти, Клеопатра «зацепилась» за Марка Антония, лучшего по тем временам римского полководца. После смерти Цезаря власть в Риме разделили два его наследника: Октавиан взял под свое управление Запад, а Марк Антоний – Восток. Надо отметить, что последний, судя по описаниям, был человеком простым, грубоватым, любителем выпить и покутить, из-за чего на востоке его окрестили Дионисом. Воспользовавшись этим, проницательная избранница судьбы сумела представить свой визит к наместнику Востока так, что прошел слух, будто «сама Афродита шествует к Дионису на благо Азии».

«Клеопатра и Цезарь», Жан Леон Жером, 1866 г. / Музей Дери, Дебрецен

   Ее галера, как блестящий трон,

   Сверкала на воде кормою золоченой,

   Тяжелый аромат пурпурных парусов

   Наполнил ветер страстью, весла были

   Из серебра; под флейты, в такт ударам,

   Быстрее воды устремлялись вслед,

   Возлюбленным подобны. Невозможно

   Ее обличье передать словами; возлежала

   Она в шатре из золотой парчи,

   Затмив Венеры образ, где мы видим

   Триумф искусства над натурой; по бокам

   Стояли мальчики с улыбкой Купидона,

   С цветными опахалами, чей бриз, похоже,

   Румянил деликатность щек прохладой

   И тем вершил обратное.

Уильям Шекспир

Безусловно, в этом случае не было благородства и возвышенности, украшающих отношения Клеопатры и Юлия Цезаря. Царица, прекрасно понимающая человеческую натуру, не могла не осознавать культурного уровня и интересов своего возлюбленного и охотно подыгрывала ему. Историки упоминают и пышные пиры, в которых проводила время царственная чета, и царские забавы, вроде прогулок в одежде простолюдинов по ночному городу.

Один из таких пиров изображен на картине фламандского мастера Якоба Йорданса. Работа иллюстрирует эпизод, описанный Плинием Старшим в «Естественной истории». Клеопатра поспорила с Марком Антонием о том, что сумеет за один обед проесть десять миллионов сестерциев. Царствующей особе подали кубок с уксусом, в котором она растворила огромную драгоценную жемчужину и выпила содержимое кубка.

Пусть вас не смущает одеяние царицы и окружения – Йорданс показал их согласно антуражу эпохи барокко. Ведь Клеопатры были всегда – и некоторые из них живут среди нас.

Художник особенно подчеркивает богатства царицы – наряд, украшения, шуты, попугай, как редкая птица, арабчонок с кувшином. Обольстительницей ее делает не обнаженная плоть, а богатства, которые, как известно, могут возбуждать желание не менее сильное, чем стремление обладать телом.

Однако главное в композиции – взгляд царицы, уверенной в своем обаянии, и реакция Марка Антония, полностью находящегося под чарами Клеопатры, как бы подтверждая тезис, что все и всегда начинается со взгляда.

Роман Антония и Клеопатры продолжался почти четырнадцать лет и мог бы иметь счастливое завершение, но судьба распорядилась иначе. Ослепленный любовью триумвир совершил ряд опрометчивых шагов, подарив своей египетской супруге, совместным детям и сыну Цезаря большую часть римских владений на Востоке.

«Пир Клеопатры», Якоб Йорданс. 1653 г.

«Смерть Клеопатры», Дюл Бенцур, 1911 г. / Музей Дери, Дебрецен

Октавиан Август, новоиспеченный римский император, который уже давно искал повод объявить Египту войну, обнародовал в сенате завещание Марка Антония, где римский гражданин и полководец просил похоронить себя в Египте, рядом с царицей, называл своим наследником сына Клеопатры от Юлия Цезаря и признавал за ней не только Египет, но и многие другие владения, которыми он ее наделил. Сенат разрешил Октавиану начать военные действия. Войну объявили Клеопатре.

Когда Египет был взят, Марк Антоний покончил жизнь самоубийством, а царица была заключена под стражу. Выходов из ситуации у было несколько: либо соблазнить очередного власть имущего римлянина, либо пройтись в качестве рабыни в триумфальном шествии императора Октавиана Августа, либо уйти из жизни красиво.

Наследница достойной династии выбрала третье. Пока император праздновал победу, слуги принесли ей ядовитую змею.

Момент самоубийства изобразил Дюл Бенцур, венгерский художник начала XX века, на картине «Смерть Клеопатры».

Что же мы видим? Женщину с возрастными изменениями, отекшим лицом и кругами под глазами. Она извивается, как змея, уверенная в собственной обольстительности. Несмотря на это, Бенцур не романтизирует предсмертный час царицы, и зритель считывает посыл, испытывая то ли жалость, то ли презрение, то ли брезгливость. Бывшая владычица умов и земель, наследница египетских фараонов и стратег, делающая ход конем в любой ситуации, оказалась загнанной в тупик.

И все равно вышла победительницей!

Октавиан был впечатлен поступком царицы, устроил ей пышные похороны со всеми почестями и заодно избежал волнений среди народа и лишних вопросов о неуважительным отношении к монаршей особе.

Эскиз, костюма Клеопатры для Иды Рубинштейн к балету «Клеопатра» Леон Бакст, 1909 г. / Коллекция Лобанова-Ростовского

Получила ли Клеопатра что хотела? Например, вечную жизнь в бесконечно цитируемых легендах и мифах, порождающих импульсы для вдохновения художников из века в век. Начиная от античных монет, заканчивая эскизами для театральных постановок Леона Бакста и плакатами короля ар-нуво Эрте (Романа Тыртова).

Бакст в лучших традициях модерна убирает все лишнее, оставляя саму героиню, одетую в легкие ткани, прозрачно намекающие на формы тела, и поворачивающуюся, чтобы применить свое главное оружие – взгляд.

Эрте же создает сочетание геометричности и женственности, отражение всего, что представляла собой Клеопатра. Лотос в паху фигуры говорит об умении владеть женскими чарами, а преклонившие колени римляне – о главной страсти царицы – власти.

Она тонка, изысканна