Сати Епремян

От воительницы к матери

Женские образы в искусстве

Место сердца – в середине, поэтому в любви надлежит держаться середины.

Пусть каждая женщина прошедших веков оживет в этой книге на доли секунды и, узнав себя, растворится в вечности.

Моей бабушке

© Епремян Сати, текст, 2025

© УПРАВИС, 2025

© Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург, 2025

© Государственная Третьяковская галерея, 2025

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2025

Вступление

Прежде чем написать вступление к книге, я размышляла, какой избрать формат. Написать ли нечто заумное с налетом пафоса? Или, наоборот, взять дружескую ноту?

Решение пришло, когда я вспомнила, что хороший актер – не тот, кто играет роль, а тот, кто ей живет. По этой логике напишу так, как велит моя роль в эту конкретную секунду.

Сейчас, оглядываясь назад, стоит удивиться моей смелости взяться за такую тему.

Женские образы в искусстве.

В одной уже фразе три слова, сложность которых ввергает в оцепенение.

Женщина притягивает и пугает, спасает и губит, дает жизнь, но побуждает расстаться с этим даром.

Образ – нечто слишком глубокое, вбирающее сотни толкований. Манящее простотой, но окунающее в пучину размышлений и догадок.

И, наконец, искусство. Как бы вы ни пытались дать словарное толкование этому понятию, в конце концов будет тупик. Или бесконечность? Что для нас, ограниченных земной жизнью существ, по сути, одно и то же.

Собрав ингредиенты, вкус которых описать невозможно, мы получим рассказ о том, что сложно познать умом, но можно почувствовать. Сердце знает истину, мозг же поместил нас в оболочку красок и букв. Покорно смиримся и воспользуемся.

Приглашаю вас приступить к путешествию по образам обольстительницы, воительницы и матери и найти свои ответы там, где кроется истина – посередине.

Обольстительница

Венера

Она самая красивая из всех богинь, вечно юная и пленительная. Ее прекрасные очи сулят одно блаженство, она обладает волшебным поясом, в котором заключены все чары любви.

Г. Мюллер

Красота и любовь ходят рука об руку. Любовь делает человека прекрасным в наших глазах, даруя ему частичку божественной гармонии – как бы ни менялась внешность, мы не перестаем видеть суть.

Однако не стоит забывать, что древнегреческая богиня была покровительницей не только чистого чувства, но и похоти, страсти и разрушающих эмоций.

Как же менялся ее образ на протяжении веков? Давайте посмотрим, начав с Венеры Милосской. Автором этого шедевра, созданного во II веке до н. э., является Агесандр из Антиохии. Кто послужил прообразом монументальной красавицы – остается загадкой.

Кроме того, что статуя сама по себе услада для глаз, интересна и история ее нахождения. В 1820 году лопата греческого крестьянина Иоргоса с острова Мелос наткнулась на непреодолимое препятствие. Он принялся аккуратно отбрасывать комья земли и через некоторое время обнаружил каменную нишу, а в ней – мраморное изображение обнаженной женщины. В левой, поднятой кверху руке, она держала яблоко, врученное ей Парисом в известном споре трех богинь; а правой – подхватывала ниспадающее покрывало.

Только представьте, Иоргос был первым мужчиной, увидевшим Венеру после двух тысячелетий подземного заточения! Началась настоящая битва за обладание красавицей – некий офицер из Франции, Дюмон-Дюрвилль, увидел ее в крестьянском сарае. Будучи образованным и имея опыт экспедиций на острова Греции, молодой человек оценил шедевр и попытался выкупить его у крестьянина, запросившего огромную сумму. Ценители договорились: скульптура останется у хозяина, пока француз не найдет нужную сумму.

Однако, возвратившись на Милос, Дюмон-Дюрвиль узнал, что статуя уже упакована и продана турецкому чиновнику. Проявив смекалку, офицер незаконно перекупил Венеру и отвез в порт, где его уже ждал корабль. Как только пропажи хватились, завязалась потасовка, в ходе которой и были утеряны руки богини, не найденные до сих пор.

«Греция еще не давала нам лучшего свидетельства своего величия!» – сказал Шатобриан, когда скульптура была выставлена в Лувре. Что же он имел в виду? Пожалуй, то, что Венера в интерпретации античного скульптора – это воплощение именно возвышенного чувства, делающего человека чище, укрепляющего дух, и, конечно, благотворно влияющего на тело. Да, ее поза соблазнительна, оголены грудь и живот, но благодаря гармонии, которая достигалась тщательными расчетами, у зрителя не возникает никакого ощущения подвоха.

Венера Милосская, 130–100 гг. до н. э. / Лувр, Париж

Может ли это быть искусным обманом, с помощью которого богиня заманивает в сети, или действительно здесь отражена лишь одна сторона модели, решать вам. Как и, в общем-то, в отношении других Венер, например кисти Сандро Боттичелли, «ювелира живописи» эпохи Возрождения.

В Венере Боттичелли обаяние древней богини сочетается с мечтательностью Мадонны. Не будем забывать, Средневековье с его нетерпимостью к античным идеалам и ущемлением роли тела как всего лишь временного сосуда для души закончилось совсем недавно. Да и конец XV века был во Флоренции не самым спокойным периодом – надвигалось течение монаха Савонаролы, которое призывало «встать на путь истинный», отказаться от земных наслаждений и сделать выводы по поводу того, что все эпидемии – это кара Божья.

«Рождение Венеры», Сандро Боттичелли, 1482–1486 гг. / Галерея Уффици, Флоренция

Венера Боттичелли, хрупкая, почти бесплотная, представляет собой изящное сплетение языческого мифа с последними остатками средневекового страха перед земной чувственной любовью и красотой обнаженного женского тела. Мы видим взгляд целомудренной, кроткой и нежной женщины. У античной Венеры такого взгляда быть не могло, ведь языческие боги не ведали сострадания.

Несмотря на риск, Боттичелли все-таки сделал ее невероятно притягательной, добавив несколько скрытых символов. Например, красное покрывало, которое держит одна из богинь, явно отсылает к женской матке и к физическому акту рождения, а часть ткани, которую Ора держит пальцами, – к вульве. Да и сама Венера в ее стеснительности вызывает желание отнюдь не смежное с христианским благочестием.

Мастер не выдумал этот образ. Он знал такую женщину, наделенную удивительным сочетанием внешней и внутренней красоты. История ее жизни и смерти произвела неизгладимое впечатление на художника. Она, Симонетта Веспуччи, была одной из красивейших женщин Флоренции, женой Марко Веспуччи (да, брата того самого Америго) и «прекрасной дамой» для одного из Медичи –