лесу было тише и спокойнее, темнее и влажнее. А главное, что там было не так просторно, можно было спрятаться в зарослях, выслеживать белок и мышей, скрываясь за деревьями. На открытом пространстве Гилее было не по себе. Здесь негде было затаиться и скрыться от чужих глаз. А ещё здесь было всё одинаковое и пахло тоже одинаково, не то, что в лесу, где очень много разных интересных запахов, и все они смешивались в один яркий и красочный аромат леса. Конечно здесь, на лугу, все запахи приносил ветер, но по отдельности, а это не так приятно, как распутывать клубок запахов в лесу, вынюхивая какой-то один заманчивый и сладкий… Например, запах мышки…

Она попыталась увидеть луг глазами Майло.

Ей это удалось, но не так скоро. Это было намного сложнее, чем представить душу леса.

Перед мысленным взором Гилеи стоял золотой дикий мустанг. Он был будто сделан из солнца. Жеребец встал на дыбы перед Гилеей, и она даже немного испугалась, какой он был огромный и мускулистый. Он громко заржал, ветер развивал его гриву. Он был дикий и свободный. Потом конь резко опустился на четыре ноги, при этом земля под лапами Гилеи затряслась от такой силы. Мустанг и не взглянул на неё, он кинулся галопом по лугу. Гилея заворожено смотрела ему вслед. И вдруг заметила маленькую точку, бегущую наравне с мустангом. Гилея удивлённо ахнула. Рядом с душой поля, будто с давним другом, бежал Майло! Он такой же, как и конь, был золотистым, быстрым и свободным. А ещё он был счастлив. Гилее даже показалось, будто чувствует запах Майло…

Гилея резко открыла глаза.

Нет, ей не показалось!

Новый порыв ветра подтвердил это, неся знакомый запах.

Она ясно чувствовала его, запах лиса, причём он был свежим! Она нашла его! Нашла Майло!

Гилея бросилась на поле и бежала, следуя почти забытому, но знакомому запаху.

Запах привёл её к норе, откуда сильно пахло лисом.

Гилея с радостью поняла, что Майло был здесь не так давно.

– Наверное, он на охоте, – пробормотала Гилея, и её сердце застучало быстрее, от предвкушения скорой встречи.

Ей было так хорошо, что она не сразу услышала шаги сзади. Потом в норе эхом раздался тихий, но грозный рык:

– Кто ты и что здесь делаешь?

Майло

Майло зарычал и подался вперёд. Он не терпит чужаков на своей территории!

Но когда его глаза привыкли к полумраку норы, он удивлённо застыл.

– Г…-Гилея?..

Сколько раз он вспоминал её, сколько раз грустил, когда видел её во снах…

И вот теперь эта лиса, почти такая же, какой он её помнил, стояла перед ним в его норе.

– Майло! Я нашла тебя! – она радостно приблизилась, но Майло невольно отстранился. Он и сам не понял, почему. Может потому, что не до конца верил, что Гилея здесь, а может просто чувствовал вину перед ней.

– Тебя… отпустили? – спросил он.

– Что значит, отпустили? – истинно не поняло Гилея.

– Ну… Ты уже стала взрослой? – неуклюже пояснил Майло.

– Да, – кивнула гостья. Она обвела взглядом нору. – Ты здесь уже долго живёшь?

– Очень долго… – буркнул Майло и отвернулся. Он не хотел, чтобы Гилея узнала о его бегстве, поэтому решил сменить тему. – Ты изменилась.

– Ты тоже.

Нависло долгое неловкое молчание.

– Ты очень исхудал, – осторожно заметила Гилея, первая нарушая тишину. – Ты… Голодаешь?

Майло быстро метнул взгляд на свою клокастую и запутанную шерсть, прикрывающую тощее тело. Он не стал отвечать, только глубоко вздохнул.

Майло понимал, каким его сейчас видит сытая и ухоженная лисица: грязным, худым, всклокоченным, раздражительным и уставшим. Всё это время, проведённое в одиночестве, он скитался по лугу, выискивая еду. Иногда ему удавалось что-нибудь поймать. Но почти всегда питался одной падалью, да и та попадалась нечасто.

А ещё он постоянно думал о своей оставленной семье и о той яростной ночи, когда Гилея решила, во что бы это ни стало, помочь ему…

– Это… Гилея… Я должен тебе сказать… – неуверенно начал он. – Что… Ты очень помогла мне тогда. Я никогда не смогу тебя по-настоящему отблагодарить, но… я благодарю тебя… Ты… Ты даже не представляешь… Я так благодарен тебе…

Больше он не смог выдавить ни слова. Какая-то странная печаль, дикая усталость и давние воспоминания навалились на него.

Гилея тихо подошла и села рядом.

Она молчала, излучая какую-то радость, тихую, мудрую, глубокую… Она всё понимала…

От её молчаливой поддержки Майло стало лучше.

– Что-то случилось, Майло? – прошептала она, когда Майло в который раз печально вздохнул. – Ты… Ты не рад видеть меня? – вдруг спросила она.

Майло в испуге резко повернулся к ней и вскочил на лапы.

– Что ты! Нет! Я очень… очень рад тебя видеть, поверь! Я много раз вспоминал тебя… И вот сейчас ты здесь… – пролепетал он.

– Но я же чувствую, что это не так, – мягко возразила та.

Майло кивнул и закрыл глаза. Она должна знать.

– Той ночью мама наказала меня за то, что я бросил лисят… – с дрожью в голосе проговорил он. – Она сказала, что я ещё месяц буду с ними. Когда она ушла, я не смог вынести этого. И сбежал. Опять.

Он отвернулся. Как тяжело, оказывается, рассказывать это вслух. Горе захлестнуло его.

Майло не мог смотреть на Гилею. Что же она сейчас скажет? Опечалится? Разозлится? Уйдёт?

Но лисица лишь понимающе покачала головой, вздохнула и прижалась к лису.

– Я думаю, что в тот раз поле очень сильно тянуло тебя к себе, верно? – говорила она тихо и успокаивающе. В её красивом мягком голосе звучало понимание. – Меня также тянет к себе лес, поверь. Знаешь, иногда происходит всё так, будто уже давно было задумано. Против твоей воли и мыслей. Это судьба. Без её участия мы бы не сидели здесь сейчас. Может она делает так, как лучше? – прошептала Гилея.

Молчание опять нависло над лисами, но теперь оно было другое: задумчивое, спокойное, нужное…

«Какая она мудрая и спокойная, – вздохнул Майло, в этот раз от счастья. Но тут же вновь опечалился. – Мне будет не хватать её стойкости и поддержки, когда она уйдёт в лес».

Рядом с Гилеей было так хорошо, что Майло подумал и спросил:

– Ты уйдёшь?

Гилея повернулась, посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

– А ты этого хочешь? – сверкнула она своими зелёными глазами. – Скажи, чего бы тебе хотелось сейчас? Может я смогу помочь тебе?

– Ты уже помогла мне однажды, – прошептал Майло, не моргая, посмотрев на Гилею. – Может, пришло