Плевать. Дома у меня лежат деньги. На первое время хватит, а там придумаю что-нибудь. Если Виктор считает, что, заставив меня уволиться, он получит зависимую от него женщину, он глубоко заблуждается!

Размашисто подписала бумагу и отодвинула от себя.

Если книга вам понравилась, не забудьте поставить отметку "мне нравиться", подписаться на автора или оставить комментарий. Спасибо за внимание к истории!

Вот и все. Все кончено. Дело сделано, и пути назад нет.

— Я могу идти? — мой голос звучал безжизненно.

— Сдай пропуск на выходе… — вставил директор, но тут же добавил, — пожалуйста.

— Мне нужно собрать свои вещи, — поднявшись, я наконец вышла из кабинета.

Секретарша действительно спала, уронив голову на стол. Рядом лежала снятая трубка телефона, и оттуда доносились короткие гудки.

Зеркальный шкаф вернул мое отражение. Опухший нос, красные глаза, на фоне которых кожа казалась бледнее, чем есть. Темные волосы были забраны в хвост, но, видимо, когда нервничала, я зарывалась в них пальцами, так что сейчас прическа оставляла желать лучшего.

Опустив голову и смотря в пол, в последний раз отправилась на свое рабочее место. Слез не было. Только пустота.

Лишь в груди что-то тоскливо сжималось.

Я действительно боялась отца своего будущего ребенка. Именно страх заставил порвать с ним. И даже аборт собиралась сделать из страха, только бы не иметь с ним ничего общего. Был уже назначен визит в клинику.

Но…

Не смогла. Увидела на УЗИ маленького человечка. Всего восемь недель, как мне сказали, а у него уже были ручки и голова…

Нужно было бросать все и уезжать в другой город, все равно за душой ничего не было. Как-нибудь бы справилась. Пришлось бы врать на собеседованиях — никто не захотел бы брать на работу беременную.

Вот только что уж теперь об этом думать. Мечтать о том, что уже не сбылось. Сожалеть.

Несколько коллег, увидев мое заплаканное лицо, начали спрашивать, что случилось. А моя ровесница Кира, с которой мы успели сдружиться, и вовсе порывалась сама пойти к директору, чтобы выяснить, в чем же дело и почему меня увольняют.

Пожилой охранник на выходе, всегда шутивший со мной, насупил кустистые седые брови, но смолчал, принимая пропуск.

У самого выхода стояла уже знакомая чёрная машина. Стекло передней двери опустилось.

— Садись, — кивнул Виктор.

— Я иду на автобус, — буркнула я, прижимая к себе гибискус, который до этого стоял у меня на рабочем столе.

Руки оттягивал пакет с остальными вещами, живот мешал взяться поудобнее. Сделав несколько шагов, я поняла, что до автобусной остановки так просто не дойду.

Плевать. Вызову такси. Остановившись, поставила вещи на землю, а сама полезла в сумку за телефоном.

— Ника, что ты делаешь? Не дури. Я просто довезу тебя куда скажешь, заодно объясню, почему порекомендовал поступить тебе так, а не иначе.

Не слушая, что он говорит, включила приложение на телефоне и принялась вводить адрес.

Вот только когда я попыталась послать вызов, на экране высветилось:

«Привязанная карта недействительна».

Что значит «недействительна»?! Там должны быть деньги. Пусть немного, но они должны быть.

Полезла в приложение онлайн-банка… Меня заблокировали! Что за?..

— Это твоих рук дело? — подняла я глаза на Виктора.

— Не понимаю, о чем ты, — невозмутимо откликнулся он.

— Моя банковская карта заблокирована!

Мужчина скривился, словно разом проглотил килограмм лимонов.

— Вот баран… — непонятно прошипел он. — Садись. Тебе сейчас лучше не быть одной.

— Сейчас мне лучше быть где угодно и с кем угодно, лишь бы подальше от тебя! — в сердцах выпалила я, шагая в сторону от машины. И вдруг запнулась и выронила горшок с цветком.

Керамика с грохотом полетела на асфальт и тут же треснула, раскалываясь в мелкую крошку.

На глаза снова навернулись злые бессильные слезы. Это просто стало уже последней каплей. Ну почему я вечно делаю все не так? Почему вечно со мной происходит какая-то ерунда?

— Так, все, Ника, это уже не дело… — Виктор вышел из машины и, мягко приобняв меня за плечи, забрал вещи, а затем усадил на заднее сиденье машины. Я уже не сопротивлялась.

Возможно, это было действие гормонов или чего-то еще, но на меня накатили такая апатия и безнадежность, что хотелось выть в голос.

Мои вещи мужчина положил в багажник, а затем завернул обнажившиеся корни цветка и останки керамического горшка во взявшийся словно из ниоткуда черный мусорный пакет и отправил следом за вещами.

Когда он сел за руль и завел машину, я все же спросила:

— Когда мы встретились вчера… ты ведь не сразу заметил, что я беременна?

— Нет, не заметил. Просто ты выглядела такой… — он покачал головой, давая понять, что пришедший на ум эпитет мне не понравится, — в общем, решил навести справки, что ты и как. Представь мое удивление, когда я узнал, что ты в положении.

Внутри неприятно заныло. Значит, ему просто стало меня жалко? Благодетель хренов. Пусть котят бездомных жалеет! У меня все будет хорошо. Пусть и не сразу.

— Ника, ты сама сегодня мне позвонила. Так что не делай, пожалуйста, вид, что я тебя похищаю, — вроде и в шутку сказал, и все равно стало обидно.

— Я звонила, чтобы ты помог мне с документом. Я не просила лишать меня работы. Ты должен был наоборот предотвратить это! — в сердцах бросила я.

— Девочка моя, — сказано вроде и ласково, но, вместе с тем, в этом обращении чувствовалась угроза, — я тебе уже давно ничего не должен. Но хочу заметить, что, позвонив мне, ты поступила правильно. Ты ведь понимаешь, что твой начальник собирался на тебя повесить?

Он поднял голову, смотря на меня через зеркало заднего вида.

Зеленые глаза сердито блеснули, а у меня перехватило дыхание. Он все еще мне нравился, отрицать было бесполезно. Очень нравился.

Как легко сейчас было представить, что мы все еще вместе. Едем куда-нибудь в кино или кафе.

Интересно, у него кто-нибудь был за эти полгода? Или, может быть, он и сейчас с кем-то встречается?

Поняв, о чем я думаю, тут же обругала себя. И совсем мне не интересно, что этот негодяй думает обо мне! И уж тем более мне нет дела до его женщин. Такие, как он, всегда имеют очередь из воздыхательниц всех мастей.

Просто когда-то я и сама была одной из таких воздыхательниц…

— Как ты меня нашел? — спросила я, желая перестать воображать его нынешних пассий.

— К гадалке сходил, — абсолютно серьёзным тоном ответил он.