Простая приятная свадебная церемония состоялась в маленькойцеркви Джим-Тауна, где жених с невестой давали друг другу клятву верности.Бекки выглядела красивой и гордой в платье, которое ей сшила мать, а Том слегканервничал и казался совсем юным в новом синем костюме, который он купилспециально ко дню свадьбы. Его шафером был веснушчатый медноволосый БойдВебстер. И Тэд, сидевший на скамье в первом ряду и наблюдавший за церемонией,думал о том, как все-таки они все молоды, почти дети.

Кристел была единственной подружкой невесты. Стоя сбоку отмолодых, она застенчиво смотрела на Бойда и изо всех сил старалась не бросатьвосхищенные и любопытные взгляды на задний ряд скамеек, где сидела его жена.Хироко надела простое шелковое зеленое платье, нитка жемчуга мерцала на шее, ана ногах – простенькие черные кожаные туфельки. Она старалась одеваться по-западному,хотя Бойду нравилось, когда она носила кимоно. Во время их свадьбы в Японии наней было свадебное кимоно, и она была похожа на куколку с традиционнымукрашением в волосах. В руках Хироко держала золотой кинжал и маленькуюпарчовую сумочку, в которую все бросали зерно, а вокруг талии – яркий шелковыйширокий пояс. Теперь все это забыто, потому что сейчас существовала толькоБекки, ее родные и близкие, наблюдавшие за тем, как она становится женой Тома.Том поцеловал невесту, что развеселило Джеда и заставило Оливию смахнуть слезыкружевным платочком, который сохранился у нее еще со времени ее собственнойсвадьбы. Все прошло прекрасно, и участники церемонии постояли немного на улицевозле церкви, весело болтая друг с другом и не переставая восхищаться невестой.Шафер похлопал по спине сияющего от счастья новоиспеченного мужа, в то времякак все пожимали друг другу руки, целовались и радовались, что все так быстро ихорошо закончилось. Джед швырнул в молодых полную горсть риса, когда они шли кмашине, чтобы в сопровождении гостей вернуться на ранчо Уайттов, где они должныбыли разделить с друзьями и близкими великолепный свадебный обед, которыйОливия, Минерва и еще несколько соседок готовили в течение четырех дней.

Как только они приехали домой, Оливия отправилась на кухню итут же начала давать распоряжения рабочим, чтобы они носили подносы и блюда седой и расставляли их на столы, накрытые на улице. Их жен специально нанялиобслуживать гостей, убирать и мыть посуду, после того как все закончится. Вскорестолы просто ломились под тяжестью блюд, поток которых казался бесконечным:индюшки, каплуны, жареное мясо, ребра и окорока, коровий горох, сладкиепомидоры, овощи и салаты, холодец и фаршированные яйца, домашнее печенье иконфеты, сладкие пироги с ягодами и фруктами и, наконец, огромный белыйсвадебный торт, стоящий отдельно на специальном столике. Еды хватило бы, чтобынакормить целую армию. Тэд помогал рабочим открывать вино, Том стоял в сторонеи улыбался, глядя на свою невесту. Из-за его плеча, застенчиво улыбаясь,выглядывал Бойд. Бойд был симпатичным парнем с открытым сердцем и добрымиглазами, он просто обожал семью Уайттов. Его сестра Джинни ходила вместе сБекки в школу, и он помнил Джеда и Кристел, когда они были еще совсеммаленькими, хотя сам был не намного старше. Но в свои двадцать два года, четыреиз которых он провел на войне, ему казалось, что он старше их на целую жизнь.

– Ну вот, Том, наконец-то и ты совершил это. Ну, как тысебя чувствуешь в роли женатого мужчины? – весело усмехаясь, спросил его БойдВебстер, и Том, оглянувшись, посмотрел на него, нисколько не скрывая, как ондоволен. То, что он стал теперь членом семьи Уайттов, было для Тома Паркераочень важным событием в жизни. Заглядывая вперед, он рассчитывал, живя наранчо, что станет если и не полноправным его хозяином, то хотя бы частичнобудет владеть им. Уже несколько месяцев Тэд готовил его к этому, показывая емуамбары, скотные дворы и винные погреба. Сбор грецких орехов считался самымнедоходным делом на ранчо, но и это было вовсе не простым трудом. И когданаступал сезон, все работники занимались сбором и обработкой грецких орехов,так что все ходили с черными руками. Но для начала они решили, что Том будетпомогать тестю управляться в винных погребах.

– О, держу пари, что тебе все это по душе, – поддразнилТома один из его друзей, указывая рукой на огромные тарелки с окороками ииндюшками. – Ты, кажется, будешь у них дегустатором вин, так, Том?

Жених счастливо рассмеялся в ответ, его глаза блестели чутьярче обычного. Бекки тем временем стояла, хихикая, в центре группы подружек, скоторыми она училась в школе. Большинство из них уже были замужем. Когдакончилась война и парни стали возвращаться в свой родной город, а девушки какраз закончили школу, в долине было сыграно больше дюжины свадеб. Все это былоеще год назад, и многие из молодых уже успели обзавестись детьми. Теперьподруги, окружавшие Бекки, весело поддразнивали ее, просвещая по вопросубеременности: «Тебе не придется долго ждать, Бекки Уайтт... не успеешьоглянуться... пройдет всего месяц, ну, может, два, и ты будешь уже ждатьребенка!» Девушки продолжали веселиться, в то время как машины и экипажи сгостями все прибывали, появлялись все новые соседи, одетые в праздничныенаряды, многие с детьми, которым они постоянно делали замечания, объясняли, какнадо себя вести, предостерегали их, чтобы те не испачкались, бегая с друзьямимежду столами. Не прошло и часа, как празднично разодетая, весело желающаясчастья жениху с невестой толпа, состоящая из двухсот с лишним гостей,разместилась вдоль длинных столов, полных угощения. Кроме взрослых, прибыли ещесто детишек. Те, что помладше, старались держаться около родителей, грудные –на руках, несколько маленьких мальчиков сидели на плечах у отцов, а остальные,постарше, отделились и на некотором расстоянии от накрытых столов организовалисвою компанию, где весело носились и играли, совершенно не обращая внимания назамечания и предостережения родителей. Мальчишки затеяли игру в саду, самыеотчаянные лазали по деревьям, а девочки стояли в стороне, разбившись нагруппки, весело болтали и смеялись. Некоторые из них по очереди качались накачелях, которые Тэд смастерил уже давно для своих детей. Время от временикто-нибудь из детей храбро присоединялся к толпе взрослых. Родителей устраивало,что дети рядом, но не путаются под ногами, а дети радовались, что родителислишком заняты, общаясь друг с другом, и не обращают особого внимания на них.

Кристел, как обычно, стояла с краю в группе старших девочек,никто не обращал на нее внимания, разве что иногда она ловила на себе взгляды,полные либо откровенной зависти, либо восхищения. Девочки всегда смотрели нанее ревниво, а мальчики ее возраста бывали обычно просто заворожены ею, новыражали это немного странно: например, могли толкнуть, или ударить ее, илисхватить за длинные белокурые волосы, некоторые даже притворялись, чтособираются ее побить. Все эти действия должны были привлечь ее внимание, ноникто из них никогда не пытался заговорить с ней. А девочки так вообще никогдас ней не разговаривали. Ее вид почему-то пугал их. Она отошла в сторонурасстроенная и обескураженная, не понимая, почему так происходит. Это цена,которой она расплачивалась за свою красоту. Она принимала такое к себеотношение как должное, но никак не могла понять – почему. Когда у нее хваталосмелости, она отвечала на пинки и толчки мальчишек и могла даже задать хорошуютрепку, если кто-нибудь уж больно надоедал ей. Но это был и оставалсяединственный пока способ ее общения с ними. Большую же часть времени они не обращалина нее внимания. Она знала их всех, знала очень хорошо с самого рождения, но впоследние несколько лет их отношения изменились, она стала для них совершенночужой. Дети, так же как и их родители и другие взрослые, начали понимать, какзавораживающе, невероятно она красива. Но ни те, ни другие не знали, как вестисебя с ней. Эти люди – простые фермеры – считали, что она сильно изменилась запоследний год. И это лучше всего почувствовали парни, которые были на войне.Вернувшись домой после четырехлетнего отсутствия, они все были просто поражены,увидев, какой стала Кристел. Милая девчушка превратилась в красавицу. Какой жеона станет в восемнадцать?! Но самое поразительное, что она все еще так и неосознавала, какое впечатление производит на окружающих ее мужчин. Она вела себяспокойно и естественно, как если бы еще была маленькой девочкой. Ну разве чтостала еще более застенчивой, видя, как окружающие внезапно переменились к ней.Она не понимала почему. И только ее брат, как всегда, дразнил и издевался надней все с той же грубостью. И эта ее наивность и непонимание своей красотыделали ее настолько желанной для мужчин, что отец, который это прекрасно видел,уже два года назад запретил ей крутиться среди рабочих на ранчо. Он не хотел,чтобы они пялили на нее глаза, не хотел, чтобы Кристел, сама того не сознавая,спровоцировала бы кого-нибудь из них. Ее манера мягко и бесшумно двигатьсяоказывала на рабочих эффект больший, чем если бы она появилась среди них голой.