Увы, я плохо знаю живопись и не принадлежу к тем, ктопонимает современное искусство. Не так давно я с лучшей подругой Оксанойотправилась на выставку молодых гениев, и мы ушли оттуда в глубоком шоке.Посередине зала, около массивной собачьей будки, раскрашенной в желто-чернойгамме, сидел на привязи абсолютно голый мужчина в наморднике. Дядька выгляделмерзко, до Аполлона ему – как мне до Майи Плисецкой. Я тогда подумала: уж еслирешился предстать перед людьми обнаженным, то хоть вывел бы прыщи на спине иподкачал пресс. Но человек-собака явно не собирался работать над своим телом,очевидно, сам себе он казался неотразимым. Иногда «экспонат» начиналматериться, и тогда собравшаяся у будки толпа фраков хлопала в ладоши. Да,забыла сказать: экспозиция называлась «Закат цивилизации». Кроме шедевра в видемужика с конурой, сильное впечатление на меня произвела гора смятых пакетовиз-под сока, вина, молока и прочих жидких продуктов. Из кучи мусора торчалатабличка «У мамы день рождения». Оставалось лишь пожалеть несчастную женщину,которая выпила столько разнообразной жидкости. Интересно, она дожила до утраили скончалась от отравления в токсикологическом отделении больницы вечеромпосле банкета?

Прогнав это воспоминание, я протолкалась к картине иобомлела. Холст, размером примерно три метра в длину и два в высоту, выгляделочень мрачно. В центре композиции красовалась фигура крестьянина в грязномрубище – он лежал на спине, подняв вверх ноги, обутые в лапти, а рукамиприжимал к груди большой батон белого хлеба. Слева высилась здоровенная лошадь,на которой восседал воин, явно представитель татаро-монгольских захватчиков,справа с копьем в руке стоял рыцарь в железных доспехах, около его ног сиделамаленькая девочка с куклой, за ее спиной виднелся стол, заставленный едой – вплошках зеленели яблоки, краснели помидоры, синели баклажаны…

Несколько минут я пребывала в ступоре, потом в голову полезливполне уместные вопросы. Отчего татаро-монгольский захватчик одет в шелковые,расшитые бисером шаровары и почему он обут в домашние туфли с загнутыми вверхносами? Да и у воина не конь, а кобыла (никаких признаков мужского пола уживотины нет). Теперь обратимся к крестьянину. Где он раздобыл длинныйфранцузский багет? Очень сомневаюсь, что во времена лаптей караваи выгляделиподобным образом. Ладно, не буду придираться к хлебу, но вот новая несуразица:откуда появились помидоры с баклажанами? Когда Чингисхан пытался подмять подсебя Русь, о диковинных овощах никто среди русичей и не слышал! И с какого бокутут средневековый рыцарь? Каким образом он оказался в Москве? Откуда я узнала,что действие происходит на месте теперешней столицы России? Ну это просто: вправом верхнем углу картины изображена Красная площадь с Мавзолеем, возведеннымв тридцатых годах прошлого века (похоже, крестьянин валяется как раз там, гдесейчас стоит ГУМ). И уж совсем неясно, отчего сей компот называется «РусьВеликая». К этническим россиянам на нем относится лишь селянин с багетом, да итот не в самом выигрышном положении. Вот дай художник полотну имя «Русьвороватая», хоть часть вопросов отпала бы (по крайней мере, в отношениибатона). Где его раздобыл пращур фермера? Да спер со стола у барина, причем,похоже, парижанина, родившегося в конце двадцатого века…

– Замечательно, да? – зазвенел чей-то голос сбоку. – Великаякартина!

– Вы абсолютно правы, – согласилась я (в конце концов, есливы приняли приглашение и явились на презентацию, то не следует ругать того, ктозатеял фуршет, вас звали не для справедливой оценки творения, а для похвал).

– Хоть он и мой брат, – продолжал тот же голосок, – но я непостесняюсь признать: Андрей гений!

Я обернулась и увидела невысокую полную женщину в излишнеобтягивающем ее телеса ярко-голубом платье в мелкий розовый цветочек.Незнакомка явно хотела выглядеть девочкой, поэтому и выбрала трогательный наряд– весь в оборочках, воланчиках и фестончиках. Одеяние было милым, его портилалишь владелица. Даме надо потерять килограммов пятнадцать либо прикрыть жирныескладки, нависавшие над коленями.

– Тебе нравится? – фамильярно спросила она меня.

– Оригинальное произведение, – кивнула я.

– Андрей работал над ним со студенческих лет, – вздохнула«девочка». – Вчера позвонил мне и заплакал: «Милая, что же делать? Великий трудзавершен, жизнь потеряла смысл!» У брата сейчас тяжелый период.

– Я всегда считала, что, закончив картину, живописециспытывает положительные эмоции, – покачала я головой, сообразив наконец, чторазговариваю с Диной.

– Это ремесленник, а не настоящий художник! – возмутиласьта. – Вот он счастлив – предвкушает гонорар и потирает липкие ручонки. Аподлинный творец вроде Андрюши полон печали, ведь он как бы отпускает от себясвое дитя. Тяжелый, мучительный процесс… Ты когда-нибудь жила с гением?

– Слава богу, нет! – вырвалось у меня.

– Надо немедленно познакомить тебя с Андрюшей, – возбудиласьДина, – стой тут, не двигайся.

Не успела я возразить, как собеседница ринулась в толпу.Чья-то рука опустилась на мое плечо, я вздрогнула, обернулась и увидела ТаисиюВолкову, слегка пополневшую, но вполне узнаваемую.

– Спасибо, что пришла, – заулыбалась бывшая однокурсница. –Андрюше надо помочь, он яркий талант, а, как известно, в нашем мире способнапробиться только бездарность. Не откажи в любезности, скажи пару слов дляпрограммы «Искусство», вон там камера стоит.

– Можно через десять минут? – спросила я.

На лицо Волковой набежала легкая тень.

– Хочешь сначала закусить? Давай поступим так: я наберу тебеполную тарелку всего самого вкусного, а ты уж сделай милость, подойди ктелевизионщикам. А то они уже собрались уезжать.

– Пару минут назад ко мне обратилась Дина, – объяснила я, –очень смешная, в детском платьице… Она побежала за братом. Мне велела стоять наместе, вот я и маячу тут. Боюсь, неудобно получится – приведут художника длязнакомства, а я ушла!