— А промолчать ты не мог, да? — посмотрел на него Иван.

— Может, ты, Пуаро, и смолчал бы ради личной выгоды, — с осуждающим пафосом изрек Муму, — а я человек принципиальный.

— Ах ты, наш Джордано Бруно, — фыркнула Варя. — Готов страдать за собственные убеждения вместо того, чтобы купаться.

— Дурак он, а не Джордано Бруно, — Баскаков в сердцах пнул ногой большую шишку.

Шишка взлетела в воздух и, описав причудливую дугу, приземлилась на коротко стриженную голову Герасима. Лицо его исказилось от ярости. И он процедил сквозь зубы:

— Я бы советовал некоторым быть поосторожнее.

— Он случайно, — поторопилась вмешаться Марго. — Лучше расскажите, о чем вы там спорили?

— Придумай самый дурацкий повод, все равно ничего глупее не изобретешь, — в сердцах бросил обычно добродушный Луна.

— Да в чем дело-то, не томите, — обе девочки уже сгорали от любопытства.

— Дело в том, — на полном серьезе объяснил Муму, — что Бельмондо совершенно не врубался, как нужно правильно сушить кроссовки. Вернее, не сам Бельмондо, а Карл.

— При чем тут Карл? — сильнее прежнего удивилась Марго. — Ты же вроде с Бельмондо спорил.

— С ним, — подтвердил Муму, — но он озвучивал мнение Карла.

— Ему, видите ли, — вмешался Иван, — не понравилось, что на нашей форточке висят Геркины кроссовки. Карл считает, что это «не по уставу». О чем нам и доложил Бельмондо.

— А зачем они там висели? — поинтересовалась Марго.

— Сушились, — буркнул Герасим. — Я выстирал их и, естественно, решил сушить на ветру, чтобы поскорее. А Бельмондо зациклился: «Сними. Могут и под кроватью сохнуть».

— Другой бы что сделал? — перебил его Иван. — Снял, а после ухода Бельмондо снова вывесил бы, раз уж так приспичило.

— Но ведь наш Муму принципиальный, — усмехнулся Луна. — Поэтому начал вталдычивать Исааку Наумовичу, что под кроватью его любезные кроссовки будут не сохнуть, а киснуть. А если на форточке их сушить, то к вечеру надевать уже можно.

— Но Бельмондо ведь тоже не мог так просто уступить, — добавил ещё один штрих Баскаков, — вот они минут двадцать и бодались.

— И кто победил? — полюбопытствовала Варвара.

— Ничья, — развел руками Луна. — Пришлось сперва снять кроссовки, а когда Бельмондо удалился, Герка повесил их на прежнее место. Нет чтобы сразу так сделать. Кучу времени зря потеряли.

— Зато Мумушечка почти самоутвердился, — сказала Варя и первой юркнула сквозь лаз в заборе.

Следом за ней должен был пролезть Герасим. Однако, закрыв своим тощим длинным телом пространство, он вдруг замер как изваяние.

— Ты чего, совсем? — покрутил пальцем у виска Баск.

Длинное лицо Герасима вытянулось сильнее обычного, и он трагически произнес:

— Я плавки забыл. Из-за Бельмондо.

— А в трусах тебе слабо покупаться? — Сеня пытался протолкнуть его сквозь лаз.

— Не могу, — Герасим намертво заткнул своим телом проход на волю.

— Да не стесняйся, Муму, мы с Марго отвернемся и смотреть на тебя не будем, — пообещала Варя.

— Все равно не могу, — стоял тот на своем.

Марго тяжело вздохнула. Когда Каменное Муму на чем-нибудь зацикливался, спорить не имело никакого смысла.

— Вы меня подождите, а я сейчас, мигом, — сказал он.

— Нет уж, — отрезал Иван. — Торчать тут лишку мы не будем. Еще зацапают.

Опасения его были не напрасны. За территорию лагеря ребятам запрещалось выходить без руководителей. И купаться разрешали только на специальном пляже рядом с пристанью. По графику и под присмотром взрослых.

Ребят это крайне возмущало. «Никакой логики! — говорили они. — Тоже, «Школа выживания». На необитаемый остров, значит, можно, а купаться, когда хочешь, нельзя». А Бельмондо невозмутимо объяснял: «Вот на необитаемом острове и купайтесь сколько влезет, а здесь мы за каждого из вас отвечаем. Извольте подчиняться распорядку, а кто не согласен, отправляем в Москву».

Однако ребятам все равно хотелось купаться, причем не по команде. Поэтому, проведя разведку, они обнаружили в километре от лагеря небольшой и очень уютный песчаный пляжик. Озеро здесь образовало небольшой залив с прозрачной и теплой водой. А главное, это место ни с пристани, ни из лагеря не просматривалось. Улизнул с территории — и наслаждайся жизнью. Только вернуться надо было столь же незаметно, как и ушел. И, учитывая все эти обстоятельства, торчать у лаза никому не хотелось.

— Давай, Муму, мухой туда и обратно. Мы будем на нашем месте.

— Как хотите, — Герасим соблаговолил наконец освободить проход остальным.

— У бедного мальчишки совсем не те трусишки, — проводила его стихотворной репликой Варя.

Однако Герасим, по-видимому, не услышал. Во всяком случае, ответа от него не последовало.

Команда отчаянных минус Герасим двинулась гуськом по узкой тропинке, петлявшей между зарослями густого леса. Кроны вековых деревьев смыкались высоко над головами ребят, мешая лучам солнца добраться до земли. Однако в лесу все равно было очень жарко и душно. Даже птицам, видимо, лень стало петь.

— Ох сейчас я дойду, ох нырну… — мечтательно выдохнул Луна.

— Ты, Паша, сперва дойди, — откликнулась Варя.

— Откуда такой пессимизм, Варвара? — Луна вытер майкой пот с пунцово-красного лица. — Решила Герасима заменить?

— Герасима нам никто не заменит, — сказала Варя и засмеялась.

— Точно, — поддержал её Баск. — Муму у нас — уникальный экземпляр.

— Ребята, пошли быстрее, — взмолилась Марго. — Я уже больше не могу. По-моему, тут вообще кислород отсутствует.

— Выходит, враки нам по биологии впаривали, — Баск уже и сам едва дышал. — Помните, все растения углекислый газ поглощают, а кислород выделяют. По-моему, в этом лесу происходит все наоборот, — они уже весь кислород поглотили.

— Или в данном конкретном лесу растения вступили в заговор, — высказал ещё одну смелую гипотезу Иван.

— Точно. Они решили уничтожить человека — царя природы, как биологический вид, — Варвара даже в такой духоте сохраняла чувство юмора.

— Именно, — тяжело отдуваясь, добавил Луна, — тогда никто больше не будет их пилить, ломать и вообще приставать.

Выйдя к заливчику, вся компания, не сговариваясь, скинула на бегу одежду и с воплями, поднимая фонтаны брызг, кинулась в воду.

— Хорошо-о-о! — вопил Баск.

— Как мало человеку надо для счастья! — откликнулся Павел и нырнул. В воздухе мелькнули его пятки.

Ребята плавали, ныряли, брызгались, «топили» друг друга — словом, по выражению Баска, «отрывались по полной купальной программе». Вдруг Варя спохватилась: