Ирина бежала к Катьке с работы, которая надоела до чертиков. Посудите сами, что это за работа — библиотекарь? Тоска непролазная! То ли дело театр… Девушка до сих пор не могла себе простить, что не пошла в театральное. А все мать. Категорически заявила, что только через ее труп дочь пойдет в «этот вертеп». Однако сама без «этого вертепа» жить не могла. Ирина же была абсолютно уверена в том, что у нее талант. И сейчас, когда время было безвозвратно упущено, она любила иногда встать перед большим зеркалом, гордо откинуть голову и произнести цитату из какой-нибудь трагедии. Она считала, что создана именно для трагедии…

«Может, потому и вся жизнь моя — одна сплошная трагедия? — подумала она вдруг и, содрогнувшись от этой мысли, одернула сама себя: — Блин, да что я такое несу! У меня же все нормально! Более того, у меня все просто отлично!»

Ветер налетел очередным шквалом, Ирина бегом бросилась к Катькиной девятиэтажке.

Войдя в лифт, она стянула перчатки и подула на покрасневшие пальцы. «И перчатки дерьмо! — заключила она, нажимая на кнопку с цифрой шесть. — И вся жизнь — дерьмо!»

Катерина встретила подругу радостным визгом, бросилась ей на шею.

— Ладно тебе, — смеясь, чуть поморщилась та. — Чего делаешь-то?

— Да что мне делать! — вздохнув, развела руками Катька. — От скуки умираю. Мой ребенка повез в цирк, а я вот одна сижу.

— Ладно, сейчас я тебя развеселю.

— Отлично! — обрадовалась мымра-мать. — Ой, как здорово, Иринка, что ты зашла. Проходи, проходи, кофе будешь?

— И кофе, и пожрать чего-нибудь — я с работы, — бесцеремонно ответила старая подруга.

Это, впрочем, давно уже вошло в привычку. К тому же Катерина нисколько не противилась такому милому нахлебничеству. Она даже потакала ему, наперебой предлагая все, что было в холодильнике. И сейчас хозяйка метнулась в кухню, приплясывая от радости.

Хлопнула дверца холодильника, и зазвенели тарелки. У Катерины всегда можно было вкусно поесть. Огромный «Стинол» всегда был забит всяческими деликатесами, которые с приходом гостей выгружались на стол, — Катюха была нежадной.

— Иди сюда! — весело крикнула она, высовываясь из кухни.

— Сейчас, руки помою, — откликнулась Ирина, проходя в ванную и намыливая руки ароматным жидким мылом.

Парфюмерия, которой были заставлены все полочки в ванной, была, конечно, высшего качества, и Ира невольно в очередной раз позавидовала своей подружке. «И почему ей всю жизнь везет? И ведь главное, она словно не ощущает этого. Как будто все это богатство — как само собой разумеющееся…»

— Ира! — Голос подруги оторвал ее от невеселых мыслей. — Ну ты идешь?

— Да, — ответила Ирина, недовольная собой. В самом деле, чего опять раззавидовалась? Ведь она же любит Катьку, и шла к ней вовсе не для того, чтобы сравнивать ее и собственный достаток.

На столе уже были выставлены разнообразные баночки, скляночки, красивые упаковочки…

— Только бутерброды сама делай! — заявила Катерина, влезая ложкой в банку со сгущенкой.

— Все сладкое лопаешь? — не удержалась Ирина. — Гляди, разнесет тебя. И так поправилась…

— Как? — испугалась подруга и даже вскочила. — Где поправилась? — Она вылетела в коридор и закрутилась перед огромным зеркалом.

— В заднице прибавилось, — посмеиваясь, отозвалась Ира, намазывая бутерброд черной икрой.

Катя вернулась и обреченно плюхнулась на стул.

— Это все сгущенка, черт бы ее побрал… — с грустью констатировала она. — На шейпинг надо идти.

— Ладно, не переживай! — махнула рукой Ирка, зная, как расстраивается подруга по поводу своей фигуры.

— За месяц спадет, как ты думаешь? — спросила Катя так серьезно, что Ирина не выдержала и прыснула.

— Спадет, конечно, — успокоила она свою доверчивую подружку. — Все нормально будет. Тебе двигаться надо, а на сгущенку поменьше налегать.

— А, ладно! — махнула рукой Катя. — С завтрашнего дня начну, а пока можно.

Сразу повеселев от принятого решения, она разлила по чашкам кофе, бухнула себе три ложки сахару, добавила столько же сгущенки и с удовольствием принялась пить свой коктейль.

— Так что ты хотела мне рассказать? — спросила она, с набитым пирожным ртом.

— Ох! — Ирина томно закатила глаза, выдержала паузу, а потом резко выдохнула: — У меня новый поклонник!

— Да ты что-о? — протянула Катька. — Везет же! Ну, говори.

— Ну что говорить? — притворно вздохнула подруга. — Познакомились, он пригласил в ресторан, отвез домой… Потом позвал к себе. На ночь… — добавила она.

Катя слушала, затаив дыхание.

— А наутро, пока я спала, — вдохновенно продолжала Ирина, — он встал и съездил за огромным букетом роз и осыпал меня ими…

— Да ты что? — Глаза подружки стали совсем огромными, и она зачерпнула еще сгущенки. — А где же розы?

— Да я их на работе оставила! Пусть наш скучный зал украшают.

— Здорово! — вздохнула Катя.

Ирина, забавляясь от души, рассказывала о своих приключениях, уплетая бутерброды, потом неожиданно встала и сказала:

— Ну, мне пора.

— Как, ты уже уходишь? — расстроилась Катюха. — Посидела бы еще.

— Не могу, не могу, — вздохнула Ирина. — Меня ждут.

И, чмокнув подружку в пухлую румяную щеку и помахав ей рукой в черной перчатке, упорхнула из квартиры, оставив Катерину одну — завидовать и мечтать о том, как когда-нибудь и у нее появится прекрасный поклонник. Муж, конечно, в расчет не берется. Войдя в лифт, несостоявшаяся актриса устало прислонилась к стенке. Вот ведь надо же! Ну что за жизнь?! Только глупенькая Катька и позавидует!

«А может, не ходить? — с тоской подумала она. — Пошли бы они к черту, эти козлы!» Но она знала, что все равно пойдет, потому что уже привыкла так жить. Мужчин в ее жизни было много. Сколько? Она не считала. Зачем? Она их просто использовала, а они — ее. Всегда было так. Никогда никого не любила, никогда никто ее не любил. Жалко…

Ирина откинула неприятные мысли и вошла в соседний дом. Поднявшись по лестнице на третий этаж, она остановилась, обернулась, убедившись, что ее никто не видит, и позвонила. «Хотя зачем прятаться! — досадуя на саму себя, подумала она, — наверняка весь дом в курсе. Разве от соседей что скроешь?» На звонок никто не открыл, хотя Ирина ясно слышала звуки музыки, доносившейся из квартиры. Она раздраженно позвонила несколько раз. Никто не открывал. «Ну и пошел ты!» — с каким-то даже облегчением подумала Ирина, собираясь уходить, как вдруг заметила, что дверь приоткрыта. Подумав, что поклонник, наверное, специально оставил ее незапертой, она прошла в квартиру.

Дмитрий лежал на кровати, его руки безжизненно свисали вниз.

— Эй! — позвала Ирина. — Вставай, мой птенчик, твоя ласточка прилетела!