Отшельник подал ему кусок хлеба, и Рыцарь Без Имени охотно принялся жевать.

– Расскажи мне, святой отец, о себе, – попросил Рыцарь Без Имени. – Потому что так заведено при королевском дворе: не трапезничать молча, подобно животным, но развлекать друг друга поучительными историями.

– Как ты уже увидел, путник, – сказал отшельник, – росту во мне очень мало, и в молодые годы этим я зарабатывал себе на жизнь: показывал разные трюки и кривлялся. Великих рыцарей смешило, что я такой маленький. Но однажды я встретил Славного Рыцаря Гавейна, и он ни разу даже не улыбнулся, хотя в своих кривляниях я превзошел в тот день самого себя. Славный же Гавейн подозвал меня к себе и осведомился, человек ли я. «Я карлик, – отвечал я, – и хочу, чтобы и ты посмеялся надо мной, подобно прочим». Однако Гавейн дал мне немного денег и сказал: «Если ты человек, то задумайся о своей душе». Так я и поступил.

– Неужто Гавейн был таким благочестивым? – изумился Рыцарь Без Имени. – Вот бы никогда не подумал!

– О, это так! – кивнул отшельник. – С той поры я отпустил бороду, а потом превратился в отшельника и обрел себе жилище здесь, в Гибельной Часовне посреди Гибельного Леса. Сам же я зовусь Гибельным Отшельником.

– Вот так чудеса! – вскричал тут Рыцарь Без Имени. – Сколько погибели вокруг одного человека, да еще настолько маленького!

– Что ж, это бремя мне по силам, – улыбнулся отшельник. – Великой души для него вовсе не требуется. А теперь, если ты подкрепился, то уходи, оставь меня наедине с моим горем.

Рыцарю Без Имени вовсе не хотелось уходить из теплой часовни, хотя бы и Гибельной, где горел огонь и звучала связная человеческая речь, и поэтому он попытался задержаться, задавая вопросы:

– Что же за горе тебя постигло?

– Там, на алтаре, – сказал отшельник, – лежит обезглавленное тело, лишенное также рук и ног, и это – тело Славного Рыцаря Гавейна. Тебе что-нибудь об этом известно?

– Мне доводилось встречаться с одной ногой Гавейна и обеими его руками, – сказал Рыцарь Без Имени. – И могу заверить тебя в том, что об этих частях его тела хорошо забоятся. Нога по-прежнему в сапоге, а рука – в перчатке. Что до другой руки, то некая дама по имени Голодная Инара намерена соорудить для нее особый серебряный ковчежец и на Пятидесятницу, Рождество, а также в Михайлов день вынимать руку и покрывать ее поцелуями. Так что и у этой конечности весьма завидная судьба. Думаю, сам Гавейн не нашел бы для своей правой руки лучшего применения. Впрочем, не берусь решать за Гавейна, коль скоро он Славный Рыцарь, а я – всего лишь Рыцарь Без Имени. Но каким образом оказалось у тебя это безголовое тело?

– Я подобрал его в лесу, – ответил Гибельный отшельник. – Нынче проезжали здесь два свирепых рыцаря, Фае Гордый и Гомере Безмерный, и везли с собой кровавую поклажу, а за ними летела стая воронья. Я слышал, как Фае Гордый сказал: «Надоело мне это воронье, брат, и сдается мне, домогаются они того мертвого тела, которое мы повсюду таскаем с собой». А Гомере Безмерный ответил: «Расклевав труп, они возьмутся за нас и не остановятся, пока от нас не останутся лишь белые кости. И все потому, что наши одежды пропитались запахом Гавейна, которого умертвили, предательски напав на него спящего у ручья». С этими словами они бросили свою ношу и ускакали, а я отогнал ворон молитвой и привез безголовое тело Гавейна сюда.

Так в разговорах незаметно прошла ночь, и наутро Рыцарь Без Имени разбудил своего оруженосца, дал ему остаток лепешки и приказал седлать коня.

И они снова пустились в путь и долго еще плутали по Гибельному Лесу, потому что выбраться из этой чащобы оказалось не так-то просто.

С наступлением темноты путники выехали на широкий луг и впереди увидели высокий прекрасный замок. Но сколько они ни умоляли отворить им ворота, никто не отвечал. Наконец в зарешеченном окошке появился старый-старый привратник с кислым-кислым лицом и прошамкал:

– Не трудитесь колотить в наши ворота, неразумные путники, никто и пальцем не пошевелит, чтобы впустить вас, потому что здесь такой закон: с наступлением темноты все засовы задвигаются и остаются в таком положении, покуда не взойдет солнце. Ради вас никто не отменит этого обычая, так что ступайте отсюда подобру-поздорову.

– Скажи, не проезжали ли здесь два злобных рыцаря и еще великан в красном доспехе, увозящий с собой даму? – осведомился Рыцарь Без Имени.

Старикашка насторожился:

– Зачем ты спрашиваешь настолько богопротивные вещи, да еще после наступления ночи?

– Я преследую этих людей, и мне отрадно было бы знать, что я на правильном пути, – отвечал Рыцарь Без Имени.

– Для твоего же блага лучше бы тебе оказаться на ложном пути! – отрезал старикашка. – Потому что когда ты их настигнешь, тут-то и распрощаешься с жизнью. Впрочем, возможно, это произойдет гораздо раньше. Спокойной тебе ночи, путник.

И старикашка исчез, а Рыцарь Без Имени вернулся к своему оруженосцу.

– Беда, Плешивый Леонес, – промолвил рыцарь. – Похоже, опять придется нам с тобой ночевать под открытым небом.

– Я видел поблизости кладбище, – заметил мальчик. – Там можно найти укрытие от дождя и ветра.

– Что ж, поспешим, – согласился Рыцарь.

Они привязали коня к дереву, мальчик устроился на ночлег на ступенях склепа, а Рыцарь Без Имени улегся на чьей-то могиле, положив голову на могильный камень, и погрузился в сладкие сны.

В полночь все кладбище озарилось ярким сиянием, которое разбудило путешественников. Мальчик Леонес перебрался поближе к Рыцарю Без Имени, прижался к нему и задрожал всем телом, а тот стойко терпел близость прокаженного и даже пытался его утешить:

– От света еще никому не делалось худого. Другое дело – тьма, в ней легко может притаиться все злое на этой земле.

И тут поднялась могильная плита, на которой как раз и почивал Рыцарь Без Имени, и оттуда вышла, источая нестерпимое для глаз сияние, богато разодетая дама. Ее пышные волосы были распущены по спине и украшены множеством незабудок, рассыпанных по прядям. Платье ее было из алого шелка и переливалось при каждом движении; рукава же были зелеными.

– Зачем вы заночевали на Гибельном Погосте? – спросила дама у путников голосом звенящим, как серебро.

– Мы побывали в Гибельной Часовне и пользовались гостеприимством Гибельного Отшельника, – ответил Рыцарь Без Имени, – а затем целый день плутали в Гибельном Лесу. Нет ничего удивительного в том, что заночевать нам пришлось на Гибельном Погосте. Однако ответь, почему нас не пустили в замок?

– Места эти называются «гибельными» потому, что здесь, на этом кладбище, обитает дьявол, – ответила дама. – Он-то и сеет гибель повсюду в округе, и сладить с ним невозможно, а изгнать его – крайне трудно. Ах, был бы жив Гавейн, Славный Рыцарь, он бы совладал с дьяволом. Но увы, Гавейн мертв, и в этой могиле, на которой вы устроились почивать, погребена его левая нога.

– Могу ли я повидаться с этой ногой? – спросил Рыцарь Без Имени. – Мне доводилось уже встречать ее правую товарку, и я хотел бы передать от нее привет и заверение в том, что дела у нее идут лучше некуда. Когда же я встречусь с его головой, то она, верно, захочет получить от меня сведения обо всех своих подданных. По какой-то причине я считаю своим долгом предоставить ей добрые известия о том, что все они благополучны.