что из них двоих лишь Страж призвал Правило.

У любого другого недоумение и удивление сменилось бы осторожностью или страхом, но только не у вечного охранника чужой усыпальницы.

Черный воин смотрел на противника с надеждой…

Зенит их боя ознаменовался серией стремительных разменов. Черный воин, вращая клинком, создал вихрь золотых лучей. Они окружили Хаджара, грозя поглотить его. Но генерал в немой тишине крутанулся, вытянув перед собой меч. Рожденный его движением шторм мечей столкнулся с золотым вихрем, породив водоворот света и тени, громового рева и тишины.

Казалось, бой тянулся часами, и каждая секунда таила в себе возможное поражение любого из противников. Они двигались с такой скоростью и точностью, что их очертания часто расплывались, и казалось, что на лугу находится не два, а великое множество воинов.

И большинство бессмертных, стоявших за пределами битвы, не могли поверить, что перед ними сражаются недавний смертный и голем-Страж, а не претенденты на Вознесение. Даже глава Танцующей Луны, считавший себя, по праву, одним из лучших мечников страны бессмертных не мог сказать себе честно — хватило бы ему сил, чтобы сразиться с тернитом не используя при этом все свои знания, умения и козырные карты.

Но с каждым ударом, с каждым новым всплеском силы, удары генерала разбивали все новые столпы света. И одновременно с тем, как землю устилали рассеченные, померкнувшие цветы, солнце на небосклоне постепенно клонилось к западу.

Но даже когда на горизонте забрезжили первые сумерки, исход этого ожесточенного поединка оставался таким же неопределенным, как и в начале. Здесь, в этой прежде идиллической обстановке, два воина, вели бой, о котором даже бессмертные однажды будут слагать песни.

Напряжение поединка ощущалось далеко за пределами волшебной территории, созданной пеплом. Дикие животные, чувствуя энергию, исходящую из эпицентра, с восторгом наблюдали за происходящим с вершин, лесов и холмов. Птицы и летающие твари, таящиеся высоко среди небес, не смели трепетать крыльями или через чур широко шагать среди облаков, и даже журчащие ветерки, казалось, притихли, выказывая уважение участникам поединка.

В какой-то момент, когда вечернее солнце окрасилось в теплый оранжевый цвет, Черный воин, впитав в клинок одни из последних столпов света, нанес серию ударов, которые, казалось, и сами обернулись бескрайними цветочными полями. Столь же широкими и величественными. Ударами, от которых невозможно было увернуться, а их количество не поддавалось подсчету.

Каждый из них сопровождался золотым ореолом, создавая дезориентирующий, калейдоскопический эффект. Луг залило золотом, и на его фоне Хаджар, по-прежнему держащий меч в ножнах, предстал темным силуэтом, танцующим среди каскадов света.

Он больше не уклонялся и не уворачивался. Его меч, каждым мимолетным взмахом порождавший бури и шторма, разбивал один цветочный луг за другим.

С неистовым ревом Черный воин подпрыгнул в воздух, используя осколки световых столпов как ступени, и обрушился на Хаджара, нанося удар прямо в сердце. Но Хаджар, лишь плавно отбил угрозу.

Воспользовавшись моментом, Хаджар нанес собственную серию выпадов. Каждый удар сопровождался раскатами грома и яростными порывами ветра. Сила его ударов, казалось, бросала вызов не только Черному воину, но и самой стихии, вызывая бурю, зарождавшуюся над головой. Словно бы споря с северными ветрами о том, кто вызовет самую страшную из гроз.

Пошел дождь.

Сначала мелкий, а затем быстро превратившийся в проливной ливень. Потоки воды, сверкавшие таившейся в каждой капле сталью и ударами меча, касаясь столпов света шипели и плевались, рассекая и пронзая их и истончаясь в белесых дымках. Пар стал подниматься вверх, окутывая воинов туманной пеленой.

Две фигуры, едва различимые в этой завесе дождя и тумана, продолжали свой бой. Ритмичные звуки их схватки смешивались с ударами дождя, создавая призрачную мелодию, перекликающуюся с тенями поединка и облаков.

Хаджар, почувствовав заминку в темпе противника, нанес мощный удар ногой, отбросив Черного воина назад. Но даже падая, голем извернулся и успел нанести разящий удар клинком по ногам Хаджара. Генерал высоко подпрыгнул, уклоняясь от стали, и на краткий миг словно завис в пропитанном дождем воздухе.

Его плащ раскинулся за спиной широкими крыльями и стоявшим за пределами битвы бессмертным почудилось, будто они увидели перед собой птицу Кецаля, занесшую клюв для мощного удара, но его, почему-то, так и не последовало.

Когда Хаджар приземлился, его меч все так же не был обнажен, а ножны блестели от дождевой воды и отражали угасающий свет заходящего солнца. Поднявшись на ноги, Черный воин посмотрел на спрятанный Синий Клинок, и впервые в его глазах мелькнуло сомнение.

Но битва была еще далека от завершения.

С новой силой, на фоне залитого дождем луга и тихих раскатов грома, дуэлянты вновь сошлись в поединке — сталь со сталью. Исход поединка оставался неясным, но с каждым мгновением становилось заметно, как ритм боя постепенно смещался. Движения генерала оставались все такими же плавными, выверенными и спокойными, а вот Страж то и дело сбивался. И таких ошибок, ведущих за собой все новые снопы искр, высеченные о его броню вкупе с черными каплями крови, падающими на землю, становилось лишь больше.

Шло время, а фигуры все не прекращали поединка. Каждое движение, каждый удар, каждое уклонение встречали равную противоположную реакцию.

Дождь теперь моросил мягкими волнами, капли ловили последние лучи солнца и рассеивали их, как россыпь жидкого золота. Но ни один из воинов, казалось, не замечал окружающей красоты: они были полностью поглощены своей собственной борьбой жизни и смерти.

Луг, некогда служивший безмолвным свидетельством волшебства древнего мага, теперь носил шрамы их битвы. Их и ничей больше.

Разбитые столпы света усеивали пейзаж, пусть их сияние и тускнело с каждым прошедшим мгновением. В углублениях, расщелинах и трещинах, образовавшихся от силы их ударов, образовались лужи, в которых отражалось штормовое небо.

Черный воин, используя последние резервы, вновь взмахнул клинком — теперь золотые полосы сопровождались огненными искрами. Но Хаджар, будто обладая нескончаемым запасом сил, уклонялся и парировал с изяществом, которое не соответствовало усталости, словно придавливавшей к земле голема.

При каждом таком движении Синий Клинок в ножнах пел песню ветра и грома, словно веселясь на ровне с пылающей над головами бурей.

В одном из очередных обменов ударами Черный воин сделал выпад вперед, намереваясь поразить Хаджара. Но генерал, предугадав его движение, в последний момент уклонился в сторону и стремительным движением руки призвал порыв стального ветра, подсек ноги противника и повалил того на землю.

Генерал встал над лежавшим в грязи противником. Покрытый глубокими ранами, истекающий черной кровью, он все так же спокойно и ясно смотрел перед собой и видел фигуру человека, даже не вспотевшего после яростной схватки.

— Прошу, — прошептал он.

Хаджар уже видел прежде этот взгляд. Видел так часто, что уже не мог спутать ни с чем другим.

Генерал опустился рядом с поверженным воином на колени и, обнажив старый охотничий нож, упер его под сочленение нагрудника воина.

Их взгляды встретились.

Страж положил ладонь на грудь Хаджара. Аккурат над мерно и спокойно бьющимся сердцем.

— Ненастоящее… — произнес он, а на губах пузырилась кровь.

Хаджар одним, резким движением толкнул кинжал вперед.

—… но если бьется, то какая разница…

Рука Стража упала на землю, укрытую увядшими, черными цветами.

Над головой пьяная от собственной красоты, плясала молодая ночь.

За спиной мерцал разрез, служивший входом в аномалию. Вот только генерал не мог отвести взгляда от фигуры павшего мечника. Он убрал кинжал, уселся рядом и посмотрел на то место, где когда-то путникам освещала дорогу Миристаль.

Синий Клинок, так и не покинувший ножен, лежал рядом.

Что-то кричали бессмертны, бегущие к нему.

А он все думал о том, как, под конец, смеялся с Небсными Лисами.

Под конец… а конец чего именно?

Проклятые интриги…

Глава 1861

Бессмертные, во главе со стариком-юношей (надо, наверное, все же спросить его имя, а может и нет…) столпились вокруг бездыханного тела голема, на броне которого виднелось ровно два десятка порезов, словно оставленных острейшим клинком.

— Что ты наделал, тернит⁈ — воскликнул глава Танцующей Луны. — Ты уничтожил Стража!

Хаджар, все так же сидя на земле, молча достал трубку, забил её душистым, ароматным табаком и закурил. Последнее, о чем он собирался