— Мне очень жаль… — я осеклась, когда он посмотрел на меня как на дурочку.

— А мне нет. В общем не стало его, а потом внезапно выяснилось, что он не все в этой жизни умудрился просрать. Квартира осталась, а я — единственный наследник. Ну я ее и продал. Купил здесь, поближе к родным.

— Почему у тебя машина моего отца?

— Я ее купил, — не без гордости сказал Ершов, — кредит конечно пришлось брать, но большую часть уже погасил.

— Отец бы ее тебе и так отдал.

— Он собирался. Я не принял подарок. Сам хочу всего добиться.

Надо же, кто бы мог подумать, что из колючего засранца такой целеустремленный парень получится. Приятно удивил.

— Твоя бэха, кстати, все так же в гараже стоит. На ней мать иногда рассекает. Надеюсь, ты не против?

— Нет, конечно. Я давно отцу говорила, чтобы он ее продал или Насте на совсем отдал. Мне там машина не нужна, а сюда я неизвестно вернусь ли.

— Вернешься, куда ж ты денешься, — убежденно сказал Ершов.

— Это как понимать?

— Как хочешь, так и понимай, — подмигнул он, и отправился к плите за добавкой.

Я что-то даже напряглась после этих слов. Хотя чего это я как маленькая? Это же Макс, с ним вечно надо быть начеку, а то, как ляпнет, так волосы дыбом.

— Почему ты не учишься? — спросила, чтобы заполнить неловкую паузу.

— Учусь, на заочке и параллельно работаю. У приятеля отец держит автомастерскую, вот там и тружусь в поте лица.

— Машины что ли разбираешь?

— Нет полы мою, — ухмыльнулся он, — Ян, ну конечно машины, что же еще.

— И ты в них что-то понимаешь?

Снова взгляд исподлобья, от которого хочется поежиться. Я уж и забыла, как он умеет смотреть.

— Да что там понимать. Молоток взял и хреначь, — глядя на мою изумленную физиономию, Макс покачал головой, — сделаю скидку на то, что ты еще не проснулась.

Лучше бы сделал скидку на то, что я в диком шоке от твоего появления.

— У тебя-то там как? Всех дворняжек спасла?

— Нет. Но стараюсь. Тоже работаю, нашла место в хорошей клинике. Пока еще стажером, но надеюсь, что, когда закончу учебу, меня примут на постоянной основе.

— Ну-ну, — нахмурился он.

Мне не понравилось это его «ну-ну», но сказать я ничего не успела, потому что вернулись Настя с Алисой.

* * *

Макс ушел на работу около одиннадцати, и дома тут же стало как-то пусто. Мне не хватало колючего взгляда и ироничной улыбки. Вроде должна чувствовать облегчение, ан нет, наоборот все.

После дневного сна Настя опять уехала с Алиской в город, в этот раз на какие-то развивающие занятия, а я снова осталась одна и изнывала от скуки. Походила по дому, заглядывая в каждую комнату, отмечая, где что осталось по-прежнему, а где случились изменения. Даже в комнату Макса сунулась, но практически сразу оттуда вышла, потому что невооруженным взглядом видно — не жилая. Нет вещей в шкафу, стол красуется девственной чистотой.

Да-да, я зачем-то пошманала по его ящикам, чувствуя себя при этом круглой дурой.

У меня какое-то нездоровое любопытство к этому персонажу. Как и в старые добрые времена, когда меня бесил колючий Ерш, но я без него сходила с ума. Похоже безумие возвращается, а я так надеялась, что все осталось в прошлом, что вылечилась и переболела.

Увы и ах.

Свободного времени у меня было предостаточно, поэтому я решила вспомнить молодость и прокатиться. Оделась поудобнее, нашла в шкафу старые зимние кроссовки и вышла во двор. На улице уже было темно, фонари теплым светом освещали улицу, и, к огромной моей радости, снег прекратился.

— Привет, детка, — похлопала бэху по капоту, — скучала без мамочки?

Машина отзывчиво щелкнула замками, реагируя на нажатие кнопки. В салоне все было по-прежнему, только новый освежитель болтался на зеркале, и появилась яркая подушечка сзади.

Завелась я не сразу. Пришлось вспоминать, как это делается, приноравливаться, заново разбираться с ногами, ведь их две, а педалей три.

Отсутствие практики, конечно сказывалось. Дрожь в коленках и потные ладошки — как будто в первый раз за руль села. Даже захотелось вылезти, но я подумала и решила, что это как с плаванием, или с велосипедом. Если один раз научился, то на всю жизнь.

Кое-как, дергаясь и пугаясь от каждого звука, я выехала из гаража, а потом аккуратно вырулила на улицу.

— Ну, что, дорогая, давай вспоминать, как это делается. Вот он руль, вот она я, поехали.

Легко сказать, да трудно сделать.

Я забыла все. Дергалась, паниковала, ругалась как заправский водитель сельского говновоза, но упорство победило, и постепенно я сообразила, как совладать с количеством кнопок, педалей и рычагов при весьма скудном наборе конечностей.

Сначала я медленно колесила по поселку, сворачивая то на одну улочку, то на другую, а потом осмелела и выехала на трассу.

Дорога бы расчищена — незадолго до моей вылазки здесь прошелся трактор. Я постепенно расслабилась и даже поддала газу, с удовольствием чувствуя, как кобылы под капотом резко набирают обороты. Так классно. Словно попала в прошлое, когда каждый день гоняла по этой дороге в школу и обратно.

На очередном повороте радость от поездки поуменьшилась. Навстречу выскочила маленькая юркая Ока, и мне едва удалось избежать столкновения.

Я чуть инфаркт не словила с этими ночными гонщиками, но домой возвращаться пока не хотелось. Там пусто и скучно. Поэтому отправилась дальше, намеренно обойдя развилку ведущую в город. Пока снова не почувствую уверенность за рулем, делать мне там нечего.

Просто ехала вперед, включив по громче музыку и даже какое-то время подпевала, а потом… потом раздался противный писк, оповещающий о том, что бензин почти закончился.

Я вывернула на обочину, включила аварийку и полезла в телефон. Навигатор уверенно показал, что до ближайшего пункта заправки десять километров. Тех капель, что еще плескались в баке, должно хватить.

Но то ли отвыкла чувствовать машину, то ли там было совсем пусто, но мне ни черта не хватило. Проехала еще пару километров, зачихала, задергалась, и встала.

— Молодец, Белецкая. Просто молодец, — похвалила сама себя.

Я настолько отвыкла от автомобиля, что не элементарно не проверила заправлен ли она. И что теперь? Вечер, на улице темень, загородные фонари едва светят и никого. Выбрала маршрут для прогулки, ничего не скажешь.

Первым мои побуждением было набрать отца. Но после того, как в трубке пять минут подряд раздавались длинные гудки, я заподозрила, что идея так себе. Он может быть на собрании, и перезвонит не раньше, чем освободится.

Потом подумала, а не позвонить ли Насте. Но от этого замысла тоже пришлось отказаться. Куда она с Алиской потащится? Дядю набрать? Так он может быть на дежурстве. Больше в голову ни приходило вариантов, кто бы мог ломануться за мной в глушь. Разве что…