Бэбби обожал золото и позолоту. Все, что можно, было щедро украшено. На южной стене высились три больших зеркала в золоченых резных рамах. Те стены, на которых не было зеркал или малиновых портьер, были увешаны картинами. На золоченых полках стояли фарфоровые, с позолотой тарелки с изображениями поместья Бэбби или со сценами из городской жизни. Художник почти месяц не отходил от Бэбби, заполняя набросками блокнот.

На этот вечер Бэбби назначил костюмированный бал, чтобы хоть как-то оживить светский сезон. В результате дом наводнили люди, старательно притворявшиеся теми, кем не были на самом деле. Явно чувствовался избыток греческих богинь и тучных мужчин в лавровых венках и странно выглядевших в этот прохладный весенний вечер в легких тогах.

Майкл Хоторн оделся как обычно. Не хватало, чтобы еще и на него бросали изумленные взгляды. Он редко посещал подобные сборища, и то если сопровождал мать или сестер. После ритуальных приветствий граф предпочитал уединиться в каком-нибудь тихом помещении или болтать с друзьями в курительной комнате или за карточным столом. Однако сегодня Хоторн старался быть учтивым и общительным.

Три матроны, пристроившиеся на диванчике, стоявшем возле стены, одобрительно закивали ему. Он, слегка улыбнувшись, отвесил им почтительный поклон. Дамы перемывали косточки каждому гостю, обсуждая его с головы до ног, начиная с костюма и поведения и заканчивая прической и обувью. Суждение выражалось либо приветливой улыбкой, либо нахмуренными бровями. По их ошеломленному виду Майкл понял, что кого-то вновь прибывшего незамедлительно подвергнут остракизму.

Стоявшая в дверях женщина была ему знакома. Красавица, пребывавшая замужем за стареющим пэром, беззастенчиво флиртовала с любым привлекательным мужчиной. И сама не разочаровывала. Ее платье больше открывало взору, чем скрывало от него, не оставляя сомнений в форме длинных стройных ног или дразнящем изгибе бедер. Женщина бросила на Хоторна призывный – в этом можно было не сомневаться – взгляд. Нет, может быть, в следующий раз. У Хоторна были дела поважнее. Он пришел на вечер к Бэбби подыскать себе жену.

Настала пора жениться – это как-то внезапно пришло ему в голову. Три его сестры будут представлены свету в этот сезон – достаточное доказательство того, как стремительно пролетели годы. И если он не хочет, чтобы их род продолжался его племянниками, надо подумать о создании собственной семьи.

Ко всему прочему не стоило забывать и об их уменьшавшемся капитале. Война с Наполеоном была разрушительной, их состояние за последние десять лет, как и состояния всей знати, серьезно пострадало. Этому немало способствовали засуха, почти уничтожившая урожай, и нелепые капиталовложения отца. В результате семья оказалась на грани катастрофы. Им необходимо существенное вливание капитала, иначе придется продать часть имений.

Похоже, обратить на себя внимание богатой и знатной женщины куда сложнее, чем стать предметом интереса просто состоятельной наследницы. Титул и наследное состояние не имели для Хоторна особого значения, но его мать подыскивала своим дочерям достойных графов. Таким образом, Майкл становился жертвенной овцой, которую вознесут на алтарь и сожгут. Но он не собирался сдаваться без боя и намеревался хотя бы поблеять в знак протеста.

Его требования к предполагаемой невесте были вполне разумными и логичными. Это должна быть женщина, которая не будет ждать от него трепетной любви, но с которой он найдет общий язык. У нее должны быть собственные интересы. Эта женщина должна родить ему сыновей, а не создавать проблемы. Ко всему прочему эта женщина не должна обладать необузданным темпераментом.

Майкл так и слышал жужжание голосов вокруг себя. Неожиданно до него долетели слова, которые буквально вывели его из равновесия, до того странно было ощущать себя предметом сплетен.

– Как жаль, что Монтрейн так красив, – проговорила одна из молоденьких девушек, – но при этом он меня просто пугает. Граф ужасно суров и совсем редко улыбается.

– Верно, – согласилась ее собеседница, пряча лицо за веером. – Шарлотта говорит, что Монтрейн ужасный упрямец, очень серьезен и ведет себя так, будто он вдвое старше своих лет. Она тоже его боится.

– Родного брата? – Веера девиц замелькали в воздухе, выдавая их волнение.

– Я бы ни за что не позволила такому ухаживать за мной. Ты только можешь себе представить рядом человека, который все время вот так хмурится?

– Говорят, он ведает секретными делами в правительстве, вроде бы у него какие-то уникальные способности, но я точно не знаю.

Майклу ужасно хотелось подойти к девушкам и объяснить, что Шарлотту не следует воспринимать как серьезный источник информации, потому что она вечно им недовольна. Прозвище Мастер кода смущало Хоторна – его придумал Бэбби после того, как графу удалось во время войны с Наполеоном расшифровать тайный французский код.

Оставаясь членом «черного кабинета» британского министерства иностранных дел, Майкл Хоторн был единственным независимым экспертом, ставившим перед собой две цели – расшифровку кодов и защиту собственной страны. Временами это было обременительно, но всегда интересно, к тому же Майкл очень любил свою работу.

Однако случай, когда Хоторн сумел разгадать французский код и раскрыть планы Наполеона о походе на восток, прославил графа. Это немало досаждало Майклу, поскольку люди, узнавшие его имя, теперь на досуге сплетничали о его работе, считая ее волнующей, опасной и романтичной.

Майкл продолжал обход бального зала, разглядывая танцующих. «Ни дать ни взять – волк, ищущий себе подругу», – подумал он с мрачной иронией.

Хоторн считал, что его требования к предполагаемой невесте не чрезмерны. Он жил по раз и навсегда заведенному расписанию. По утрам в понедельник, среду и пятницу Майкл занимался боксом. Во вторник и четверг ездил верхом. Работал с девяти до семи, оставляя пару часов на ленч и разборку собственной корреспонденции. Семейные обязанности отнимали у него два вечера в неделю. Все остальное время принадлежало ему, и он мог делать все, что заблагорассудится. Правда, следует заметить, что почти все это время Майкл либо занимался им же созданной дешифровальной машиной, либо разгадывал какие-то коды. И у него не было ни малейшего желания оставлять интересующий его код ради женщины, которая захотела бы видеть его дома, пройтись с ним по магазинам или ждала бы, что он одобрит ее новое платье.

Вдобавок ко всему она не должна быть слишком молодой. Его жена должна быть разумна, спокойна и беспристрастна. Как сам Майкл.

В детстве Хоторн не раз бывал свидетелем непрекращавшихся ссор, заканчивавшихся всегда одинаково – мать разбивала что-либо, а затем отец вышвыривал что-нибудь не менее ценное в окно. По ночам, когда крики родителей становились особенно громкими, его сестры просыпались и бежали к брату. В таких случаях Майкл убеждал их, что все в порядке, – это была необходимая ложь, и они ждали ее от него.

Временами, когда шум в доме становился уж совсем невыносимым, Майкл убегал из дома и скрывался у своего приятеля Роберта. По иронии судьбы именно желание побыть в одиночестве привело его к увлечению шифрами. Хоторн не хотел, чтобы домашние читали его письма к Роберту, поэтому и изобрел несколько кодов, которыми они пользовались при переписке. Шифры не плачут и не выбегают из комнаты. Логическая прогрессия не визжит и не вылетает с грохотом в окно библиотеки.