волшебник. — Да за какие такие добрые дела? — на лице промелькнула озабоченность. — Где пингвин?

— Пингвин? В наших-то краях? Померещилось, иль Иван-Царевич грибочком угостил?

— Насмехаться вздумала? Надо мной… Да я ж тебя… — и тут вспомнил, что посох во дворце оставил. — У-у-у! Открывай дверцу, возвращаться надобно.

— Может, Дед Мороз, ты и селён, но во владениях моих волшебство бессильно… Не торопись… Проходи. Говор вести будем.

— Чего желаешь знать, ведьма? — недобро посмотрел, сел на скамью, скрестил руки на груди. — Говори, только быстро…

— Не враг я тебе, да и людям зла не желаю, ежели ко мне с добром, то и я в помощь. Вижу, злые языки про меня наговорили… Сам не пришёл, не поговорил, а выводы сделал.

— Не смеши Баба-Яга! О твоих злодеяниях наслышаны… Хочешь сказать, что добренькая? И гусей-лебедей нет? И детей не ешь? На лопату не сажаешь?

— Отчего же, есть гуси-лебеди, помощники мои! Летают по округе, увидят деток несмышлёных, ко мне приносят. Не оставлять же, пропадут. Зверь дикий в лесу, да и нечисти полно всякой. Говорят им взрослые, не ходите в лес, а они всё ходят и ходят, из дома убегают, заигрываются, об опасности не думают, да и о последствиях в целом. — Открыла Баба-Яга сундук, достала скатерть-самобранку, расстелила на дубовом столе. Появились кушанья различные, пироги, каши, да заедки сладкие. — Зачем детей кушать, коли стол от вкусностей валится?

Задумался Дед Мороз, глаз не сводит со стола пышного, угостился пирожком, убедится, съедобен ли… Вкуснотище такой не пробовал ранее. Прожевал и молвил:

— И на лопату не сажаешь?

— Отчего же, сажаю! Проучить несмышлёнышей надобно, а то так и будут глупости совершать. В таких ситуациях страх — лучший помощник. Сколь не говори, а любопытство верх берёт. А так будут знать, что живёт в лесу злая Баба-Яга, на лопату посадит, да в печь. Подумают, прежде чем глупость сделать, да нос совать, куда ни попадя. Вот скажи, сам-то ты добрый?

— А как же! — от неожиданного вопроса, аж подавился. — Подарки детям раздаю, празднования устраиваю, желания исполняю.

— Я же Дед Мороз, и с животными разговариваю, и с растениями, и с птицами. Поведали о твоих проделках, — подошла Баба-Яга к котелку, помешала три раза против часовой стрелки, прочитала заклинание. — Пойди, погляди, ты ли это? — Подошёл и диву даётся. В котелке увидел, как по лесу гуляет, с ветки на ветку, с ёлки на ёлку поскакивает, пощёлкивает. — Зубоскалишь над девицами, потешаешься: "Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красавица?" Три раза повторил. Как будто одного мало было. Сам-то в шубе тёплой, да в шапке меховой. Настенька, душа добрая, но… слукавила, от холода зубами стучала, на глазах иней. Не может быть тепло в мороз трескучий! Вторая — грубиянка, ленивица, да грязнуля, правду молвить не побоялась. "Ты что, старый, не видишь, что у меня руки и ноги замёрзли?" А ты, что? Обиделся, да под ёлкой оставил мёрзнуть. Ежели ко мне подошёл: "Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красавица?" Я б не только нагрубила, пестом запустила, за насмешки, хотя за красавицу, поблагодарила. Хм-м-м! А ещё и варежки вяжи на морозе! Это уж совсем не по-людски… Слыхала я про эту Марфушеньку-душеньку… Ох, я б её вместе с маменькой на лопату посадила да проучила хорошенько, за пакости всякие. А ты оставил одну в лесу, так ещё и морозцем сверху огрёб, чтоб вконец замёрзла. А говоришь, что добренький! Ай-яй-яй! Вот так-то Дед-Мороз! В каждом из нас есть, и тёмная сторона, и светлая. Каждый совершает ошибки, признаёт лишь сильный. Слабый перекладывает ответственность на другого, сильный— исправляет. — Вдруг кто-то начал тарабанить в дверь, будто за ним гонятся голодные волки. — Во-о, Кощей явился, волнуется, — сказала Баба-Яга. — Вот видишь, не чуждо и ему людские слабости.

— Яга! Яга, открывай! — продолжая настойчиво стучать. — Жива ли? В порядке? — Дверца скрипнула, и Кощей ввалился внутрь. — Какого лешего, ты не пришла? — увидел гостя названного, подумал, что правду прознал, совестно стало, развернулся, направился к двери.

— Постой Кощей! — обратилась Яга. — Негоже, вот так уходить, не поздоровавшись.

Дед Мороз сидел на лавке, погрузившись в думки и даже не заметил, что вошёл высокий, худощавый мужчина в чёрном одеянии.

— А как здороваться-то? Я не знаю, — подошёл к старухе, пожал плечами. — Что ты с ним сделала? — тихонько спросил, озабоченно кивая в сторону старца. — Травки кокой подсыпала?

— Ничего не сыпала! Поговорили по душам.

— Ой и опасно с тобой разговаривать, старая, всю душу вытрясешь.

— А скажи так: "Добро пожаловать в тридесятое царство! Кощей Бессмертный, будем знакомы!"

— Ты уверена, что сработает? — Баба-Яга кивнула, громко молвила: — Дед Мороз, знакомься Кощей Бессмертный, собственной персоной, пожаловал.

— Дед Мороз! — представился старик с белой бородой, в красной шубе, снимая шапку…

Вдруг в дверь тихонько постучали. Переглянулись, кто бы это мог быть. Дверца открылась, но никто не вошёл. Выглянула Баба-Яга, а на крылечке лежит белоснежная сова, с обледеневшим крылом…

— Вьюшка! — раздался за спиной голос Деда Мороза, — что случилось?

Кот Баюн тут как тут, возле птицы похаживает, хвост кверху поднял, коготки железные точит.

— Вихроня… всё… заморозил, — с трудом пропищала птица. — Лошадей угнал. Посох…

— Ай-ай-ай! Чуял, что беда случиться! Что же теперь делать? Не угнаться за конями, быстрые как ветер… А без посоха, не разморозить… Темнеет. Вихор следы умело заметает.

— И Снегурочку… заморозил? — Вдруг спросил Кощей, и сам удивился своему беспокойству. Вопросительно уставилась на него Баба-Яга в ожидании пояснений. — Погодите, погодите… но как же так… Ваш помощник… Шуршик, мысли читать умеет… неужто не прознал о коварстве ученика?

"Когда это он успел со всеми познакомиться? — подумала старая ведьма. — Успехи делает."

— Прознал, — тяжело вздохнул Дед Мороз, — оттого и взяли в путешествие, побоялись оставить без присмотра. Шуршик старался как мог, но желания исправиться должно исходить изнутри.

— Ээх, Дед Мороз, не те методы воспитания, оставь на поруки, всю дурь выбью… — Сова ничего не ответила, сил не осталось. Баба-Яга щёлкнула пальцами, в печке огонь заиграл, потеплело. Поднесла чарку с водой, полила на клюв. Открыла Вьюшка глаза, крылом пошевелила. — Далеко не уйдёт… лес нам помощник! Вмиг догоним, да Кощеюшка?

9 глава

Вихроня от обиды и негодования, отправился не подарки сортировать, снеговику помогать, а в тронный зал, где нарядили новогоднюю ёлку: "Ну, я им покажу, как "чудилой" обзывать. Меня, сына Холода и Вьюги на потеху поднимать! Будет им праздник!"

Стал с ёлки срывать украшения. От злобы вокруг него вихрь поднялся, да с такой силой, что ёлку опрокинул.

— Надоело. Сколько