частях, как плесень, разрастались аномалии. Здания наслаивались друг на друга, постоянно возникая и исчезая, фрагменты городской инфраструктуры под разными углами лезли на постройки. Слева от города неожиданно появился массивный железнодорожный мост. По нему проехал скоростной поезд, врезавшись в одно из зданий. Во вспышке взрывов вокруг моста появился лабиринт из фрагментов железнодорожного перехода, устремившись высоко вверх за облака.

Пока я наблюдал за одним событием, возникали десятки новых. И это только то, что можно было разглядеть на таком расстоянии.

Над городом появились огромные веретенообразные конструкции из черного глянцевого материала. Из их центра во все стороны стали исходить лучи голубого света. Несколько истребителей начали атаковать эти «корабли». Десятки похожих на драконов существ спустились из красных вспышек в облаках и напали в ответ на истребители, каким-то образом умудряясь хватать их когтями и разрывать на части.

Один из «кораблей» что-то сбило, и он рассыпался на множество светящихся розовым кристаллов. Падая на землю, они разделялись на все более мелкие части.

Высоко над сверкающими облаками все вокруг озарила вспышка белого света, и я готов поклясться, что в ней видел очертания гиганта, проходящего где-то за городской чертой.

— Добро пожаловать в онейроидный конец света! — прокричала Светлана.

Земля вокруг задрожала, автобус, скрипя, начал шататься из стороны в сторону. Мы схватились за поручни, профессор не удержался и повалился на сиденья. Боясь, что автобус сейчас перевернется, мы спешно начали выбираться из салона.

Шагнув на мокрый асфальт, я почувствовал, как наэлектризован воздух вокруг.

— Смотрите! Там, на поле! — Светлана, пригибаясь, прошла немного вперед, обходя автобус. — Кажется, оно разрастается.

Вместе с профессором мы посмотрели в сторону, куда она указывала пальцем. В дальней части поля что-то происходило.

Небольшие лучики света хаотично прыгали во все стороны по всей протяженности поля, на сколько хватало взгляда. Это были люди. Они бежали из города. Группы по несколько человек, пары и одиночки спасались от кошмара наяву. Все были без машин, мотоциклов или какого-то транспорта.

В различных частях поля стали возникать дрожания. Вдалеке слева часть лучей от фонарей мгновенно пропала. Справа послышались звуки выстрелов. В той же стороне из-под земли с грохотом выросло несколько конструкций — парадоксальная смесь из шахты лифта без двух стен, какого-то большого ангара и лиан с прыгающими по ним кричащими обезьянами.

Еще правее раздался оглушающий рев неизвестного животного. Он и вывел нас из оцепенения. Профессор растерянно посмотрел на меня.

— Нам от этого не убежать, — он отвернулся от происходящего и посмотрел в сторону второго поля. — Бежать просто некуда.

Мы со Светланой также повернулись и увидели еле заметные вспышки алого света на горизонте в той стороне.

Поднялся сильный ветер. Объем искажений начал увеличиваться, они принялись ускоряться. Поле слева стало разрывать на части. В прямом смысле — целые пласты земли исчезали, вскрывая лавовые потоки, обрастающие канализационными коммуникациями и фантастической обшивкой инопланетных космических кораблей в окружении врезавшегося в этот бред оборудования плавильных цехов. Многочисленные здания самых разных архитектурных стилей вылезли из-под земли или просто появлялись в пространстве. Их несущие стены исчезали и заменялись новыми версиями, которые в свою очередь перекрывались следующими слоями различных материалов, разрывая предыдущие детали окружения. В небе появились многокилометровые автомагистрали, казалось, без каких-либо опор застывшие в пространстве. Автомобили вылетали с них в реки лавы. Из последовавших за этим огненных взрывов выходили демонического вида существа, нападая на всех, кто попадался им на пути.

Все это сопровождалось грохотом разрушений, скрежетом металла, криками и плачем в ароматах цветов и фруктов, вони болота, горящих покрышек и еще множества других перебивающих друг друга запахов, врезающихся в мозг и затуманивающих сознание.

Закашлявшись, прикрывая носы рукавами, мы наблюдали за происходящим из-за переднего крыла автобуса. Втроем мы понимали, что через несколько секунд весь этот кошмарный калейдоскоп накроет нас и просто раздавит, как и все вокруг. Профессор, казалось, смирился с этим, он присел, опершись спиной о колесо и вытянув вперед больную ногу, что-то бормотал себе под нос. Светлана же с каким-то нездоровым восхищением разглядывала происходящее.

И во всем этом хаосе, в этом разрывающемся на части окружении мой взгляд привлекло что-то странное в своей обыденности. Это был человек. Он не бежал, не прятался, не кричал от ужаса и отчаяния, как другие вокруг. Человек шел как ни в чем не бывало, как будто просто вышел на прогулку. Точнее, на экскурсию, ведь он фотографировал. На большой и старый цифровой фотоаппарат. Даже с такого расстояния я сразу узнал его. Паренек был во все той же синей рубашке, в которой я впервые его увидел за спинами медсестры и доктора, когда приходил в себя после сна.

Он шел по шоссе в нашу сторону, рассматривая происходящее вокруг, и периодически останавливался, чтобы сделать очередной кадр. В какой-то момент недалеко от него обвалилась часть здания, которую разрушил упавший строительный кран. Обломки, казалось, сейчас раздавят фотографа, но, услышав звук обрушения, он поднял голову вместе с фотоаппаратом и нажал на спусковую кнопку. Зажглась вспышка, и пространство вокруг вмиг изменилось. Падающие обломки здания исчезли, вместо них возникла странная конструкция из дорожного полотна и фрагмента пожарной машины, которую паренек успел сфотографировать, когда я его заметил на дороге.

— Он создает реальность, а не фиксирует ее, — произнес я.

События вокруг стали наслаиваться друг на друга, парадоксально перетекая одно в другое. Трава на поле превращалась в каменное полотно, перетекающее в белый песок, становящийся зеркалом. Дома сливались в странные конструкции, из которых вырастали деревья, огромные предметы мебели и теплоходы с телебашнями, выворачивающиеся наизнанку, чтобы превратиться во что-то еще.

Тут асфальт под нашими ногами начал вибрировать. Все вокруг, включая корпус автобуса, стало каким-то… вязким. Не от жары, нет, менялось свойство материала.

Воспоминание доктора, фотограф, изменяющий реальность, и вот теперь этот жидкий корпус автобуса. Все эти события стали переплетаться, превращаться во что-то, как и реальность вокруг. И я завис с этой мыслью, закрыв глаза.

Я перенесся в годы своей юности. Во время начала увлечения дизайном интерьеров и изучения 3D-технологий.

Первое и самое очевидное, что обычно все создают на старте изучения редакторов трехмерной графики, — это интерьер своей же комнаты. Такой создал и я. Хотя это было больше похоже на пародию на интерьер. С растянутыми и размытыми текстурами, слишком толстыми стенами и несоответствием высоты окна и потолка. Но это была моя комната.

После этого я начал экспериментировать с материалами. Тогда удивлялся мгновенному изменению сути объекта из-за появления у него новой фактуры, изменения свойств отражений и преломлений.

И когда я