Почти уверенный, что это галлюцинация, я выглянул в коридор и услышал, будто на чердаке бранится женщина. Голос был резкий, злой, с привизгами. Несомненно, я слышал с чердака женский голос! Слов нельзя было разобрать, но мне показалось, что женщина ругается, притом самыми скверными ругательствами. Но как только я включил свет на чердаке, голос замолк.

Не теряя больше ни секунды, я побежал наверх по лестнице. Взбежав, я остановился пораженный: на чердаке никого не было. Спрятаться здесь взрослому человеку было негде. Вылезти с чердака, пока я включал свет и прислушивался, а потом бежал по лестнице, тоже не представлялось возможным. Узкие оконца фронтона были слишком узки даже для ребенка.

Мне ничего не оставалось делать, как признать себя вполне спятившим с ума, по тут тонкий писк привлек мое внимание, и я увидел в трех шагах от себя полураздавленную крысу. Она была еще жива и попискивала, барахтаясь в собственных кишочках. Снова, как в подвале, я почувствовал, что тот, кто раздавил крысу, где-то рядом, и снова ужас забрал меня. Мигом я скатился по лестнице, вбежал в свою комнату и задвинул засов. В эту ночь я не мог заснуть.

Утром я уехал на весь день в город и вернулся только, когда стемнело. Во всех домах по улице горел свет, на всех участках еще копошились люди и переговаривались между собой. Только мой дом стоял мрачный и молчаливый. Мне ужасно хотелось спать, и я как вошел в комнату, так и упал на диван. Но заснуть сразу не получилось, мешало раздражение, какое бывает со мной, если я провожу не спавши день после бессонной ночи, весь день мечтаю о сне и потом, когда можно уже заснуть, я все еще продолжаю мечтать. Я поворочался с боку на бок и решил съесть таблетку барбитала. Но снотворное подействовало слабо, я то задремывал, то просыпался, оглядывался и не сразу понимал, где я нахожусь.

Не знаю, сколько времени я так промучился, как вдруг очнулся от тревожного ощущения. Сильная луна светила через оконца в мое жилище, напряженная тишина стояла в доме. И в этой тишине я услышал, как где-то в доме резко заскрипела дверь. Так могла скрипеть только подвальная дверь. И раздались шаги: скрип, скрип… скрип… Они приблизились и смолкли у моей двери. Будто чья-то рука стала шарить по двери. Я глядел на дверь не дыша и вот увидел, как она задергалась, кто-то пытался ее открыть. Мигом мне припомнилась история про Матроса, услышанная мной у пивного павильона. Меня забил озноб, какой-то нездешний холод вошел в мою комнату, свет мертвой планеты словно искал меня — так он был неистов. Тот, кто стоял за дверью, не уходил и все дергал. Лежать не двигаясь и ждать, что случится дальше, было слишком невыносимо. Я начал привставать с дивана и тут на двери, в лунном свете, увидел четкую тень человека: голову и плечи. Кто-то глядел в мое оконце. Снаружи по стене проходила пожарная лестница, и можно было легко, вися на ней, глядеть в окно. Но тот, кто глядел сюда, не мог меня видеть, пока я лежал на диване.

Дверь в комнату сотрясалась, тень из окна не пропадала, я лежал, боясь пошевелиться. Вдруг оконце с треском распахнулось, в нее просунулась рука и стала шарить по воздуху. Дверь загремела. Визгливый женский голос произнес в окно: «Он здесь. На диване Хозяина…» Губы мои шевелились, пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь молитву, я напрягся изо всех сил, чтобы крикнуть, и не мог.

Где-то далеко на какой-то даче закукарекал петух. Тотчас же раздался женский визг, окно с треском захлопнулось, дверь перестала дергаться, шаги проскрипели обратно, а сам я проснулся. Глубокая тишина стояла в доме, луна светила в оконца. Вся грудь моя была в ледяном поту. Я посмотрел на часы: было три часа ночи. Я повернулся со спины на бок и заснул моментально.

«Вот что значит верить пьяным рассказам», — говорил я себе на следующий день. И день этот прошел для меня так, как я мечтал их все провести на этой даче: тихо и спокойно. И в этот день мне даже пришла в голову мысль, которая раньше показалась бы противоречащей желанию прожить лето в спокойных раздумьях. «Надо мне какую-нибудь бабенку завезти сюда», — такая была мысль. Впрочем, подобные мысли всегда возникают от близости нечистой силы, а то, что она была близко от меня в этом доме, я теперь совершенно ясно понимаю. Но все-таки, скажу вам, это была моя ошибка, что я не завез на дачу какую-нибудь знакомую маркизетку. Вы знаете, что такое маркизетка? — спросил меня Евгений Павлович.

— Нет, не знаю. Уменьшительное от «маркизы»?

— Маркизетка — это самая глупая обезьяна из рода шимпанзе. А вообще я так называю всех женщин, которых знал и знаю. Вы имеете другое мнение о женщинах?

— Мм… — отвечал я.

— Но в данной истории маркизетка могла бы помочь человечеству. Она могла бы отвлечь на себя действие дьявольских сил, которые, за ее отсутствием, все накинулись на меня. Если, конечно, все в этой истории выглядит так, как я это понимаю.

На следующую ночь после кошмара я заснул было спокойно, но вдруг проснулся посреди ночи от такого же тревожного ощущения, какое я испытал накануне. Опять заскрипела дверь и послышались шаги. Но теперь я был абсолютно уверен, что не сплю. Часы показывали половину третьего ночи. Луна светила так же, как вчера. Шаги прозвучали у моей комнаты и направились дальше по коридору. А потом я услышал дробный перестук по полу коридора, а следом за ним тяжелый бег. Что-то там грохнуло, упало, пискнуло, раздалось какое-то глухое рычание, похожее на ругательство, и все смолкло.

Я чувствовал острую необходимость сходить в одно место и начал искать тапочки. Но нашед их, я не сразу нашел решимость выйти из комнаты. Так я сидел и решался, пока не услышал пение петуха. Я посмотрел на часы: было три часа. Справив свое небольшое дело и идя обратно по коридору, я почувствовал, что наступил на