и утрамбовывали пули. С крыши раздались два почти слитных выстрела. Ага, значит Кеншин тоже сообразил.

На другой стороне площади сориентировались Лайонел с Венгой. Подчинённые им бойцы открыли огонь.

Кроме того, с обеих сторон полетели стрелы и болты. Эффективность луков на дистанции в сотню метров казалась сомнительной. А вот арбалеты, по идее, должны были осилить плотный материал воздушного мешка.

БУХ!

Из общей какофонии хлопков выбился один особенно раскатистый.

Это Даджой наконец применил крепостное ружьё! Вместе с ним из ратуши отстрелялись и с пяток мушкетов.

Не смотря на повреждения, шар всё равно сохранил какую-то часть тяги. Но вместо того, чтобы набирать высоту, он потащил баржу параллельно земле. Сначала медленно, но всё ускоряясь.

Ещё миг и вот деревянная конструкция протаранила фасад здания, в котором засел взвод Лая и Венги.

Ткань зацепилась за крышу и стала оседать, заслоняя всё до самой мостовой. Последнее, что удалось увидеть Максу — начало рукопашной схватки: с мечами наголо, ополченцы прыгали со второго этажа прямо на палубу судна. Там их уже встречали воздухоплаватели…

Глава 3

— Нужно идти к ним на помощь! — выкрикнул Макс спустившемуся Кеншину.

Парень всерьёз опасался, что взвода Лайонела с Венгой может просто не хватить против команды корабля. Тем более, никто так и не сосчитал, сколько там было пустынников на борту. За то, все видели, на что те способны. Молниеносный и дерзкий штурм мэрии — тому пример.

— Нет. — отрезал степняк. — Остаёмся на позиции. Всем следить за секторами огня! Стрелять в любого, кто поднимется!

На площади и в самом деле оставалось ещё много раненых. Даже — очень много! Куда не глянь, везде кто-то шевелится, переворачивается, пытается снять шлем или перетянуть ремнём окровавленную ногу.

Тем временем, из-под шара прозвучала разрозненная серия хлопков.

* * *

Когда баржу понесло в их сторону, Лайонел с Венгой отвели свой взвод в коридор. Вес судна не был известен даже приблизительно. Наёмники испугались, что оно может проломить внешнюю стену здания, или даже снести его.

— Заряжай! Заряжай! Заряжай! — как ошпаренный орал Лай.

Руки у большинства ополченцев тряслись, часть пороха просыпалась на пол. Кто-то даже умудрился уронить пулю. Тем не менее успели почти все.

В помещении быстро потемнело. Ещё мгновение и раздался глухой удар. Здание затряслось, зазвенели вылетевшие окна. Снаружи жалобно заскрипела древесина.

Всё время, Лайонел не сводил взгляда с окон.

Вакханалия кораблекрушения чаровала и гипнотизировала. Вот над корпусом вздыбились доски, а рядом в щепу разлетелись грубые перила. Ещё один удар знаменовал жёсткую посадку. И в этот самый момент, на палубе не удержались и попадали с ног несколько пустынников.

— А ну-ка! Вперёд! Пошли! Пошли! Пошли!

Бойцы повиновались и снова заняли огневой рубеж. Однако, перестреливаться было не с кем. Над повреждённой палубой поднялись всего трое матросов. Но и тех сразу утихомирили. Даже команду давать не пришлось.

— Там дверь есть! — Венга указала на надстройку в дальнем конце корабля.

— Выходим! Не стесняемся! По возможности — брать живыми! — Лай схватил за стёганку ближайшего ополченца и одной рукой вытащил его на подоконник.

За вынужденным образчиком сразу последовали товарищи.

Когда на судно спрыгнуло уже несколько человек, дверь распахнулась.

Бедуины вышли встречать неприятеля всего лишь вдесятером и сразу попали под огонь.

Но молниеносно среагировали только наёмники, да и ещё те, кто был на палубе. Остальные по тупому растерялись. С одной стороны — враг, а с другой — приказ прыгать. Что делать? Не понятно!

Несмотря на скромное число и первые потери, матросы тоже дали залп. Один из них, на вид самый старший, что-то выкрикнул. Звякнули о ножны кривые мечи и пустынники с протяжным воплем ринулись на врага.

Увы, контратака спотыкнулось о ружейный огонь. Из окон громыхнул раскат разрозненного залпа и палубу окатило свинцовым градом. До рукопашной схватки добежали всего четверо бедуинов.

Сперва они насели на троих островитян, успевших попасть на корабль. Остальные только-только начали спрыгивать. Но вот раздался воинственный рёв Лайонела:

— На абордаж! За мной! — наёмник схватился за какой-то свисающий канат и прямо на нём понёсся вниз.

Да уж! В умении выпендриться, Лаю отказать было трудно! А что б совсем уж лихо — он хотел затормозить ногами об одного из матросов. Но тот вовремя отскочил и даже рубанул вдогонку ятаганом. К счастью, свою роль сыграл доспех! Лайонел благополучно приземлился и рванул на врага с тыла.

Драка шла полным ходом! Ополченцев уже было в два раза больше, но их всё равно теснили. Бедуины махали оружием как остервенелые. При этом — ругались, плевались, делали выпады ногами, руками в перчатках хватали противников прямо за клинки… В общем, повезло, что их оказалось мало.

Вот особо борзый матрос выписал мечом сложную размашистую фигуру.

— Ха!

Финт!

— Хоба!

Снова финт!

— Оп! Опа-а-а!!!

Восьмёрка!

При этом, ещё и горланить не забывал! Ух! Волчара!

От него, как от огня, шарахнулись сразу трое противников. Одного даже рубанул сбоку, но рукав стёганки не поддался.

Лихачу навстречу подшагнул крупный ополченец и единственный раз махнул булавой. Пустынник честно попытался заблокировать удар… Но, тяжеленное цельнометаллическое орудие этого словно не заметило. Головка шестопёра смяла защиту и влетела сверху в красный тюрбан.

Видя лёгкость, с какой их товарищ расправился с умелым бойцом, ополченцы воспряли духом и ринулись вперёд с двойным нажимом!

Следующего пустынника взяли на копьё. И как только эту трёхметровую дуру из окна вытащили?!

Ещё один растерялся, когда из-под шлема вражеского латника донёсся высокий женский голос.

Венга уличила момент, приняла ятаган на забрало и рванула вперёд! Веса брони с избытком хватило, чтобы сбить бедолагу с ног. Его сразу обезоружили и скрутили.

Последний горячий молодчик бился с Лайонелом.

Ловкач был непреклонен. В глазах горело желание сражаться до конца. Его не смущало, что соперник облачён в латы с головы до пят. Не пугало и сплошное окружение, ведь все товарищи уже пали…

— Этот мой! Разойдись!!! — бравировал Лай. — Поединок будет честным!

На самом деле, наёмник не жаждал убийства и вообще — намеревался взять мужчину в плен. Поднятие авторитета, вот какова была главная цель спектакля. Ну и конечно же — пафос, который непременно станет объектом обсуждения томных синьорин, когда они будут сплетничать о герое войны.

Вот только у пустынника на это всё был свой взгляд.

Воздухоплаватель оказался искушённым фехтовальщиком. Избавившись от угрозы с тыла и флангов, он сосредоточился на единственном стоящем сопернике — латнике-мужчине.

После обмена выпадами, Лай отметил пару немаловажных моментов. Во-первых, бедуин лишь раз принял удар