бегали. Но это ни в коей мере не скрывало красивых черт лица. Ещё, пустынник был увешан золотом: серьги в ушах, кольца на пальцах, цепь, в палец толщиной, прямо поверх панциря и увесистые браслеты. Словно не воин на войну, а жених на сватовство к дочери какого-нибудь шейха! Доспехи на нём тоже были украшенные.

Впрочем, за бедуина как раз взялась трофейная команда. Из-за состояния, он даже не понял, что его буквально грабят.

— Куда в карман положил?! Руки отрежу! — взвыл Батя на одного из трофейщиков. — В мешок клади!

* * *

Подвели итоги первой битвы.

Пустынники потеряли двести десять убитыми и пятерых пленными.

— При этом, львиная доля потерь неприятеля пришлась на картечь…

— Львиная? — перебил командира Макс.

Судя по взглядам, недоумевали и сержанты ополчения.

— Да, львиная. Ну… Лев — это главное животное из всех животных. Поэтому, ему положена самая большая доля. Он типа как синьор Рим, только здоровый, курва! Лайонелу по грудь!

— Не бывает таких! — мгновенно отреагировал Лай.

— А драконы, значит, бывают?!

— Да! Я сам одного…

— Лай, успокойся! — громыхнул Даджой. — У тебя даже имя от слова лев происходит! Лайон — на моём родном языке значит — лев. Я тебе в книге потом картинку покажу.

— А, да? Хорошо. Но одного дракона я…

— Так, санитары! Что по нашим потерям? — Батя не стал дослушивать трёп и воззрился на представителей медиков.

— Одиннадцать убитых и столько же раненых. Это если не считать лёгких осколочных ранений. Но городской врач говорит, что двое не доживут до утра.

— Хорошо!

— Хорошо?! — удивился островитянин. — Что же тут хорошего, синьор Сержио?!

— Что не двести человек, как у них. — зло процедил Батя.

Санитару оставалось лишь пожать плечами.

Далее последовали доклады по пожару и разрушениям в мэрии. Для административной работы здание более не годилось. А самое главное — тот, кто мог перераспределить бухгалтеров и клерков, теперь лежал на площади накрытый простынёй.

Словно в подтверждение этих мыслей, раздался и первый женский вой. Над одним из погибших склонилась жена, теперь вдова, и взахлёб рыдала. Утешить несчастную подошли несколько ополченцев и ещё чья-то жена. Или тоже уже вдова?

Бездна…

Тут как тут объявились мелкие чиновники. Для разборок с ними, Батя назначил интенданта карабинеров. Сделал он это исключительно из желания максимально оградиться от хозяйственной деятельности. На осаждённой твердыне она грозила ввергнуться в хаос. Иметь к ней отношение — значило впасть в немилость у простого народа.

— Про могильники мы и не подумали… — протянул Даджой, глядя как полураздетых пустынников складывают на краю площади.

— А что тут думать?! — крякнул Батя. — Сержант! Выставить караульных на краю поля у столицы и вырыть большую траншею. Похоронить там павших врагов. Разрешаю взять на складе все имеющиеся телеги. Место захоронения обязательно отметить! Селитру потом копать будете.

— Слушаюсь, синьор капитан!

— Санитары! Где санитары? О! Эй ты! Набрать добровольцев из гражданских и кровь с площади смыть! И быстро, пока не засохло! Чтобы ни мух, ни вони не было.

* * *

В общем, шум сражения сменился суетой работы и гомоном подошедших гражданских. Люди всё прибывали и прибывали. Никто до последнего не верил, что у стен их домов возможна самая настоящая война. То тут, то там слышались впечатлённые дамские вздохи. Отовсюду звучали ругань и проклятия мужчин. Самые скептически настроенные подходили посмотреть на тела погибших пустынников, словно грохота выстрелов и взрывов было недостаточно.

Сразу же появились желающие встать на защиту твердыни. Их количество быстро росло. А когда всеобщей огласке предали то, что даже мэр отдал жизнь за столицу — синьора капитана осадила целая толпа добровольцев! Увы, всех ретивых горожан направили в помощь санитарам.

Когда первостепенные вопросы были решены, наёмники собирались заняться распределением трофеев. Но этого не дал сделать гонец из подразделения зодчего Фабрицио. Запыхавшийся мужчина сообщил, что с окопов на холме виден столб дыма. Как раз в стороне места высадки. И там же расположен городок мэра Орландо.

По всей видимости — БЫЛ расположен…

Глава 4

Кипела работа по уборке площади: одни горожане выстроились в живую цепь и передавали вёдра, другие мётлами и вениками сгоняли кровавую воду к ливневым канавам. Над всем этим затянул заунывную молитву священнослужитель. Его никто не звал, но он появился раньше, чем началась погрузка убитых на телеги. К неудовольствию горожан, священник сначала помолился над пустынниками и только потом взялся за своих сограждан.

Интендант одновременно пересчитывал трофеи и отбивался от бухтящих бухгалтеров. Те приставали с какой-то книгой и требовали ставить новое имущество на учёт. Клеркам было невдомёк, что этим просто некогда заниматься.

Ещё и беспризорники вокруг да около крутятся, никак — что-то свистнуть хотят!

* * *

Тем временем, Батя с остальными наёмниками держали военный совет.

Пока что всё шло по плану.

Высадка в центре столицы — справились.

Нападение на окраинные поселения — ожидаемо.

Ещё, минуту назад, снова прибежал посыльный. Сообщил, что появились два новых столба дыма. Оба — меньше первого.

Значит, теперь на очереди потоки беженцев. Главам всех поселений заранее разъяснили порядок эвакуации гражданских: в леса да в горы и оттуда прямиком в самое безопасное на острове место — в Тэрра дель Пани.

Как ни крути, а столица была окружена самой развитой линией обороны. К тому же, находящейся на холмах.

А если её и прорвут, то уличные бои обернутся для пустынников настоящим испытанием. Свои роли сыграют и многоярусная архитектура, и лабиринты улочек, и множество крошечных окон.

Отдельным неприятным сюрпризом станет наличие по несколько входов и выходов в каждом доме. Многие из них ведут во дворы и на крыши к соседям.

Соединены оказались даже некоторые подвалы. Зачем? Зодчий не сумел дать ответа на этот вопрос. Сказал лишь, что их ещё в незапамятные времена строили древние, и неизвестно сколько уже засыпали или замуровали.

Что до мобилизованных — их по остальному острову было распределено ещё чуть больше тысячи человек. Инструкция для всех сержантов была одна: держать оборону только если не будет очевидной угрозы прорыва или окружения. Во всех остальных случаях — наносить противнику максимальный одноразовый урон и сразу отступать в следующие поселения по пути к столице.

Оседать на длительный период ополченцы должны были только на двух перевалах.

Крутые и узкие горные тропы не располагают к перемещению пушек и обозов со снабжением. Следовательно — качественная осада фортов невозможна.

Таким образом, по задумке Бати, по мере продвижения, бедуины будут сталкиваться со всё возрастающим сопротивлением.

— Слышь, Папаш. Всё конечно складно.