Я прекратила смеяться — как отрезало.

— Что?!

— Когда ты подключишь меня к внутренней сети военной базы, с большой долей вероятности я смогу установить связь со своим коммом, — повторил он.

— Нет, это я слышала. Как это возможно?

— Ты нашла мой комм в Вессеме. Когда-то я довольно сильно поработал с его содержимым. Если он все еще работает — есть вероятность, что его можно использовать для установления канала связи. Канал будет не очень надежный, но другого в условиях ограниченного времени я предложить не могу.

Я потерла глаза.

— Почему ты не гово… Ах да. Я не спрашивала. Что для этого нужно?

— Просто включи его. Пароль — девять, пять, пять, семь.

— Это твой пароль на комм? — поразилась я. — Не отпечаток пальца, даже не лицо — просто цифры?

— Это довольно удачный расклад, верно?

— Да уж, — я покачала головой. Моя истерика прошла, как не было, и я снова была собрана, была готова драться, терпеть боль и умереть, если понадобится. Чего я так завелась? Пятнадцать процентов — это больше нуля, правда? Значит, все нормально. Я справлюсь, нечего рыдать. — Нико, мне надо возвращаться. Ди сказал, я должна попробовать подключить чип к компу, а потом уже сразу вшивать его в руку. Так что… вообще-то… это наш последний разговор. Может быть, вообще последний, в жизни. Понимаешь? Ты мне… ничего сказать не хочешь?

Не отрываясь я смотрела на лицо Нико на своем экране. Светлые отросшие волосы, очки, легкая улыбка. Таким я его помню. Таким я хочу его помнить — без «паутинок» на шее и руках, без широких зрачков, без кривой ухмылки и суетливых, дерганых движений.

— Удачи, Рета, — ответил с экрана Нико.

Удачи. Не совсем то, на что я надеялась. Но удача мне понадобится.

***

Эме старательно изобразила на моей руке полосы, ломаные линии, точки и прямоугольники, и, когда она закончила, я с удивлением увидела, что мое плечо превратилось в микросхему. Линии уходили назад, на спину, и заканчивались прямо на том месте, откуда мне когда-то — в прошлой жизни, не иначе — вырезали полицейский трекер.

— Красиво, — оценил Ди, когда я зашла к нему вечером, перед тем, как Борген Кару должен был забрать меня и передать военным. — Эме талантливая.

— Ворон предложил ей работать у него, — сказала я. — Не в операционной, конечно. А в тату-салоне.

— Она согласилась?

— Не знаю. Если они расстанутся, ситуация будет — хуже некуда. С другой стороны — сколько можно у Георге пиво наливать.

Вообще-то Эме была у Георге прямо сейчас. Мы попрощались пару часов назад, когда она уходила на смену. Обнялись и молча стояли в комнате.

— Жду тебя обратно вместе с Коди, плесень, — сказала она наконец. — Хотя втроем тут будет капец как тесно, конечно.

Мы обе понимали, что, если все получится, мы с Коди едва ли будем жить у нее — скорее всего, нам придется уехать подальше, и я уже спрашивала Ди, где можно быстро достать фальшивые документы. Но мне нравилось делать вид, что самая большая проблема, которая нас ждет — где положить еще один матрас.

А сейчас мне нравилось обсуждать с Ди ее работу, как будто ничего страшного не происходит. Сидеть рядом с ним на полу, потому что кровать завалена непонятно чем, показывать татуировку, болтать как приятели.

Я вздохнула. Я здесь не просто так.

— У меня не очень много времени, Кару уже едет за мной. Я хотела отдать тебе кое-что, — сказала я ему. — Вот.

— Это тот комм, что мы нашли в тоннеле? — нахмурился Ди. — Зачем?

— Пароль — девять, пять, пять, семь. Просто держи его включенным, ладно?

За неделю я успела бы изучить комм Нико вдоль и поперек — но делать этого не стала. Не смогла переступить через себя и прочитать его сообщения, письма, посмотреть его фото, послушать его музыку. Это была его жизнь, и если он не хотел пускать меня в нее — значит, так тому и быть. И теперь надо было отдать его комм Ди.

— Я не очень понимаю…

— Может быть, я смогу установить связь… Вряд ли, конечно. Не важно. В общем, не выключай и все.

— Не выключу, — улыбнулся Ди.

— Может, я попрошу помощи. Или попрощаюсь. Или вообще ничего. Это просто на всякий случай, — уточнила я. — Просто, знаешь, вдруг сложится.

— Конечно, — он снова улыбнулся.

— Мне уже надо идти, — я поднялась, посмотрев на часы. — Кару меня ждет.

Ди тоже встал, и мы замерли посреди комнаты, глядя друг на друга. Он все еще улыбался, но за улыбкой была тревога.

— Может быть, у меня не получится, — прошептала я, глядя ему в глаза.

— Получится, — сказал он тихо. — Ты сможешь. Я в тебя верю.

— Я просто хотела, — сказала я, — знаешь… На случай, если я не вернусь…

Он вопросительно поднял одну бровь, но сказать ничего не успел. Я шагнула вперед и поцеловала его.

На секунду Ди замер, когда мои руки легли ему на плечи, и я испугалась — вдруг сейчас он оттолкнет меня? Но в следующий момент он притянул меня к себе, и мне показалось, что через мое тело прошел электрический разряд. Я прижалась к нему, вцепилась в его футболку, и там, где его руки касались моего тела — спина, плечи, шея, затылок — словно пробегали искры. Я ничего не слышала, кроме стука моего сердца, отдававшегося в ушах. Время перестало иметь значение, оно вообще остановилось, пока мы не оторвались друг от друга, тяжело дыша, будто только что оба пробежали стометровку. Наши губы разделяло несколько миллиметров, и мне казалось — если сейчас мы снова коснемся друг друга, мир вокруг вспыхнет и взорвется сверхновой.

Мы молчали — слов, которые стоило бы сейчас сказать друг другу, не существовало ни в одном языке. Мы и так оба знали, что прощаемся.

Глава 3

Коридор, по которому я шла, был полностью серый — и пол, и стены, аркой сходящиеся над моей головой, и двери в обоих его концах. Наверное, мои шаги и шаги моих сопровождающих отдавались эхом от сводов, но я все еще была почти глухая после шума вертолета, и мне казалось, что я иду в полной тишине. Двое военных, совершенно одинаковых с лица, шли на два шага позади меня. Иногда я чувствовала их взгляд между лопаток и их готовность стрелять, но в основном у меня было ощущение, что я тут одна, в этом коридоре с его моргающими лампочками и