предательницей. Да, она почти убила меня самого. Только радости или хотя бы удовлетворения мне этот выстрел не принес.

Я просто сделал нужное, но грязное дело.

Андана вздохнула и села рядом со мной на ступеньки.

Я слегка напрягся, ожидая от нее сочувствия и утешений, которых не хотел слышать, но Андана молчала. Идеальная женщина!

Посидев рядом со мной пару минут, она подвинулась ближе и положила голову мне на плечо. Я машинально сгреб ее в охапку.

Чуть повозившись, девушка устроилась поудобнее. Я повернулся к ней, насколько позволяли ступеньки, обнял обеими руками и уткнулся носом в ее волосы.

Она пахла какими-то терпкими травами, которые здесь девчонки используют в качестве шампуней. Хну и мыльный орех я, вроде, распознал, а вот остальное — нет. Впрочем, неважно. Мне понравилось.

У меня перед глазами так и продолжало стоять заплаканное лицо Амайи в последние секунды ее жизни.

Я не стал устраивать прилюдную казнь. Может, и зря. Я решил, что свидетелей покушения на базе Каспадиа было более чем достаточно, все в роду наверняка давно знали, за что Амайя должна была умереть. Ну и труп увидят, как минимум, гвардейцы. Информация об этом дойдет до каждого в роду так или иначе.

Не знаю, сколько мы с Анданой так просидели.

Я смотрел на солнечное небо, чувствовал ее теплое дыхание на своей шее, вдыхал запах трав от ее волос, и меня потихоньку отпускало.

Понятно, что я в любом случае справился бы, не мальчишка давно, но так приятнее.

Да и когда бы еще моя будущая жена так прильнула ко мне? Во всем надо видеть плюсы. Хоть какие-то.

Словно чуяв во мне перемену, Андана немного отстранилась и заглянула мне в глаза.

— Спасибо, — улыбнулся я.

Она улыбнулась в ответ, молча поцеловала меня в щеку и выскользнула из моих объятий.

*****

Встав со ступенек казармы, я увидел вышедшего из-за угла особняка Биджау. Отлично, он-то мне и нужен.

Встретив мой взгляд, разведчик приветственно кивнул издалека и пошел поближе.

— Найди мне информацию по Каспадиа, — потребовал я.

— Что именно? — осторожно уточнил он.

— Зачем им моя смерть?

Биджау удивленно вскинул брови. Не в курсе, что ли?

— Ты доклады видел? — нахмурился я.

— Не все, — ответил Биджау. — Рам и его люди мне не отчитываются.

Что за бардак? Это дядя так род распустил за несколько дней или я изначально неправильно обозначил статус своих ближников?

— Слушай меня внимательно сам и передай всем, — ровно сказал я. — Никаких разборок и перетягиваний одеяла на себя внутри рода я не потерплю. Есть закрытая информация, которой мои ближники с остальными делиться не будут, да. Но ее очень мало. А та информация, которая нужна для дела, должна быть у всех, кому она нужна. Это понятно?

— Да, — коротко кивнул Биджау.

— На базе Каспадиа были как минимум две заинтересованные стороны, кроме нас. Хатри хотел меня подчинить, обвинив в необоснованном нападении на базу. Имперские диверсанты пришли, чтобы забрать Амайю оттуда, а Хатри делал вид, что ее никогда там и не было. Возможно, Хатри собирался создать впечатление, что это вообще база имперцев, не знаю. Факт в том, что ему моя смерть была не нужна.

— Логично, — хмыкнул Биджау. — Это девушке он мог наплести что угодно, а чего хотел он сам…

Разведчик неопределенно покачал головой. Ну да, вариантов много, согласен.

Хатри вполне мог подкинуть Амайе идею о смене власти в моем роду только ради того, чтобы она вообще согласилась сбежать из дома. Кто ее «похитил» на самом деле? Хатри или Каспадиа? ИСБ и Каспадиа однозначно связаны, но насколько? Судя по событиям на базе, это два союзных, но самостоятельных игрока.

Хатри вообще мог просто прощупывать Амайю на предмет убеждений и принципов, а эта идея о смене власти в роду просто неожиданно хорошо ей легла. Ладно, все это домыслы пока.

Однако убить и подчинить — это в любом случае две разные цели. Слишком разные, чтобы их можно было совместить. Вот в этом я уверен.

— Всю эту кашу однозначно заварил Хатри, — сказал я. — Ну или ИСБ в лице Хатри, не суть. Но если им моя смерть была не нужна, то кто ставил Амайе смертельный удар? Ее же тренировали, а не просто дали ей нож в руки.

Биджау сжал зубы. Вот этих подробностей он не знал, похоже.

— Зайди ко мне в кабинет и возьми доклад Рама, — произнес я. — И остальные доклады по базе Каспадиа можешь тоже почитать.

— Хорошо.

— Если моя смерть нужна была Каспадиа, я хочу знать, зачем.

— Понял, раскопаю.

*****

Весь оставшийся день я гонял прану по организму.

До возможности ускоряться и усиливаться с помощью праны я еще не дорос, но чуть-чуть подстегнуть внутренние процессы мог. Это не та волшебная регенерация, при которой все заживает на глазах, но все же. Раза в два-три сократить сроки восстановления — это немало.

У меня Турнир через три дня. Если завтра я еще могу себе позволить прогулять Академию, то послезавтра там однозначно нужно появиться. И, желательно, в более-менее приличном состоянии, а не как сейчас.

Магия при восстановлении организма была для меня бесполезна. Я умел небольшими импульсами магической силы давать временное усиление мышцам. По сути, вызывал их более сильное и резкое сокращение, чем обычно. И только.

Собственно, именно поэтому после магического усиления мышцы всегда дико болели. Это прямой аналог жесткой избыточной нагрузки, к которой мышцы были не готовы.

Прана действовала более мягко. Грубо говоря, не выжимала из мышечных тканей те соки, какие есть, а напитывала дополнительной порцией энергии.

И поэтому усиление праной было по определению слабее магического усиления.

Магического усиления в этом мире не знали. Я свое выдавал за усиление праной. Ну как выдавал — люди смотрели на меня и молча делали свои выводы. Удобно.

Другое дело, что у меня практически сразу, как я узнал про прану, появилась идея объединить магическое усиление с праной. Это прям-таки напрашивалось. Если мышцы не только принудительно сильнее сокращать, но и попутно питать, эффект должен быть лучше. Ну или хотя бы боль «отката» меньше.

Однако сейчас до реализации этого замысла мне было далеко.

Для того, чтобы прана работала действительно серьезным усилителем, ее циркуляцию в организме нужно было ускорить минимум раза в три. Хоть какой-то эффект усиления и ускорения появлялся на двойной скорости циркуляции.

Я пока был способен только на полуторную. И даже ее мог держать минут пять максимум. Комфортный мне режим был где-то на тридцать процентов выше естественной скорости