– Полагаю, Спархок, мы должны сегодня же отправиться напобережье, – строго сказал Вэнион. – До сих пор погода держаласьнеплохая, но не думаю, что мы можем рассчитывать на это и впредь.

Спархок кивнул.

Раскаты грома становились все громче, и пелену туч, залитуюбагровым отсветом солнца, рассекли слепяще-белые всполохи молний.

А потом к громовым раскатам прибавился размеренный ухающийрокот.

– Что такое? – встревоженно воскликнулКринг. – Опять землетрясение?

– Нет, – ответил Халэд. – Чересчур ритмичныйзвук – как будто кто-то молотит в громадный барабан. – И вдруг осекся,указывая на гребень стены Беллиома. – Что это?

Из леса, окаймлявшего острый, как лезвие ножа, край стены,проступал огромный холм – вернее, это можно было бы счесть холмом, если бы ононе двигалось.

Оно находилось как раз против солнца, а потому невозможнобыло рассмотреть его в подробностях, однако по мере того, как оно поднималосьвыше, рыцари сумели разглядеть подобие сплющенного купола, по обе стороны откоторого расходились, точно огромные крылья, две заостренные выпуклости. Оноросло и росло, и стало ясно, что это вовсе не купол – скорее гигантскийперевернутый конус, сужающийся книзу, и из боков его торчат те самые странныевыпуклости, похожие на крылья. Заостренное основание конуса опиралось – такпоказалось им – на некую массивную колонну. Заслонившее собой солнце, это нечтобыло кромешно-черным как ночь и продолжало расти, разбухая чудовищным сгусткомтьмы.

Наконец оно остановилось.

И открыло глаза.

Две узкие пылающие щели раскрывались все шире, раскосые излобные, точно глаза дикой кошки, и пламя, пылавшее в них, было ослепительнейсамого солнца. Самое пылкое воображение в бессилии отступало перед жуткимиразмерами этой твари. То, что прежде казалось огромными крыльями, на самом делебыли ее глаза.

А затем чудовище разинуло пасть и взревело, и стало ясно –то, что они слышали прежде, был отнюдь не гром.

Оно взревело вновь, обнажая клыки – гигантские подобиямолний, с которых, точно кровь, капало пламя.

– Клааль! – взвизгнула Афраэль.

И тогда над острым срезом стены, словно пара округлыххолмов, поднялись огромные плечи, и черными парусами развернулись над нимиперепончатые, как у летучей мыши, громадные крылья.

– Что это такое? – крикнул Телэн.

– Клааль! – снова взвизгнула Афраэль.

– Что такое Клааль?

– Не что, болван! Кто! Азеш и другие старшие боги егоизгнали, а какой-то идиот вернул его!

Гигантская тварь все подымалась над стеной, и уже видны былиогромные руки со множеством пальцев. Тело твари было непостижимо громадным, ивспышки молний кишели под его кожей, освещая омерзительные подробности.

А затем гигант поднялся в полный рост, едва ли не на сотнюфутов возвышаясь над краем стены.

Сердце Спархока стремительно ухнуло в бездну. Неужели онимогли решиться…

– Голубая Роза! – крикнул он. – Сделайчто-нибудь!

– В сем нет нужды, Анакха. – Голос Вэниона, устамикоторого вновь завладел Беллиом, прозвучал на удивление спокойно. – Клаальлишь на миг ускользнул из-под власти Киргона. Не решится Киргон выставить слугусвоего в открытую схватку со мною.

– Это принадлежит Киргону?

– Сейчас – да. Скоро, однако, сие переменится, и Киргонбудет принадлежать Клаалю.

– Что оно делает? – закричала Бетуана.

Чудовище, нависавшее над стеной, вознесло громадную лапу ипринялось молотить по земле слепящими молниями, отчего вокруг разлеталисьбрызги пламени. Отвесный склон задрожал, пошел трещинами, с ревом и грохотомосыпаясь на лес у подножия стены. Гигантский камнепад ширился, становясь всемощнее.

– Клааль никогда не доверял мощи своих крыльев, –хладнокровно заметил Беллиом. – Явился бы он сей миг сражаться со мной,однако высота стены страшит его. Так готовит он себе ступени, дабы спуститьсявниз.

С гулким грохотом, напомнившим о землетрясении, которое ипородило стену Беллиома, добрая миля отвесной скалы угрожающе накренилась ирухнула на лес, прибавив высоты груде камня у подножия.

А чудовище продолжало терзать стену, обрушивая вниз всеновые камнепады, которые ложились крутой насыпью, тянувшейся все выше и выше квершине стены.

И вдруг гигантская тварь по имени Клааль исчезла бесследно,и лишь пронизывающий ветер, визгливо завывая, хлестал по изуродованному склонустены, разгоняя клубы пыли, поднятые камнепадами.

За воем ветра был слышен и другой звук. Спархок стремительнообернулся. Тролли, как один, пали ниц, скуля от ужаса.

***

– Мы всегда знали о нем, – задумчиво говорилаАфраэль. – Мы пугали друг друга рассказами о Клаале. Есть какое-тоизвращенное удовольствие в баснях, от которых мороз по коже. Я, пожалуй, дажене верила до конца, что он действительно существует.

– Собственно, что он такое? – спросил Бевьер.

– Зло, – пожала она плечами. – Сами мы воплощениедобра – во всяком случае, таковыми себя считаем. Клааль – нашапротивоположность. Его существованием мы объясняем существование зла. Не будьКлааля, нам пришлось бы взять ответственность за зло на себя, а мы для этогочересчур себя любим.

– Значит, Клааль – властелин ада? – спросилБевьер.

– Можно и так сказать. Впрочем, ад – это неопределенное место, а состояние ума. Рассказывают, что когда старшие боги –Азеш и остальные – явились в мир, Клааль уже был здесь. Они хотели сами владетьмиром, а он стоял у них на пути. После того как некоторые из них попыталисьизбавиться от него в одиночку и были уничтожены, они объединились и вышвырнулиего из мира.

– Откуда он взялся? Изначально, я имею в виду? –не отставал Бевьер. Арсианец любил докапываться до первопричин.

– Мне-то почем знать? Меня тогда еще не было. Спроси уБеллиома.

– Меня интересует не столько то, откуда взялся Клааль,сколько то, на что он способен, – сказал Спархок, вынимая Беллиом изкошеля, висевшего на поясе. – Голубая Роза, – сказал он, –думается мне, должны мы поговорить о Клаале.

– Сие было бы неплохо, Анакха, – ответил камень,вновь завладевая Вэнионом.

– Откуда он – или оно – взялся?

– Ниоткуда, Анакха. Подобно мне, Клааль был всегда.