Неизвестно, как она будет объясняться с ведуньей, но здесь оставаться нельзя! Как можно быстрее! Ведь чем больше она узнавала Ильсура, тем яснее понимала – ни при каких обстоятельствах она не разделит ложе с Гаязом.

– Мне нужно… идти! – бросила Дарина, разворачиваясь и ринулась прочь, расталкивая толпу.

Только когда голоса за ее спиной стихли, она остановилась и прислонилась к холодной стене, чтобы перевести дыхание. Откинув голову назад, Дарина скривилась от боли. Ильсур успел бы предотвратить удар.

– Неужели тебе не понравилось представление? – спросил знакомый голос.

Дарина недоверчиво обернулась. На углу дома стоял Ильсур.

– Я не люблю кровь, – соврала Дарина. Как он нашел ее?

– Сильно сомневаюсь, учитывая, что у тебя в сапоге кинжал, а барса

ты заколола прямо в сердце.

– Какой ты наблюдательный…

– Мне говорили об этом, – ехидно сказал Ильсур, медленно подходя ближе к Дарине, протянув руки ладонями вверх, словно она была испуганным животным.

– Что ты делаешь?

Она хотела сделать шаг назад, но отступать было некуда.

– Просто хочу узнать, не сбежала ли ты потому, что испугалась за меня? – спросил он, упираясь ладонями в стену слева и справа от нее. Дарина с радостью ответила бы что-то дерзкое, если бы язык не прилип от волнения к небу. – Твои губы… Они красные от вина.

Дарина провела по ним языком. Сердце трепетало, как пойманная в силки птица. При каждом вздохе ее грудь касалась его груди. Мурашки пробежали по спине. Дарина перевела взгляд с карих глаз на губы Ильсура. Вот если бы он поцеловал ее сейчас!

– Только скажи, и я сделаю это.

Горячее дыхание Ильсура коснулось ее щеки.

– Что именно ты сделаешь? – спросила она, с трудом вновь поднимая на него глаза.

– Все, что ты пожелаешь.

Сердце замерло. Казалось, что весь мир замер. Вцепившись в каменную стену за спиной, Дарина прошептала:

– Поцелуй меня.

Довольная улыбка появилась на губах Ильсура. Он склонил голову, потерся кончиком носа о ее нос и скользнул губами по ее губам.

– И это все? – разочарованно выдохнула Дарина, когда он вновь отстранился. Она ничего не могла с собой поделать – ей было мало одного невинного поцелуя!

Ильсур хмыкнул, будто ждал именно такой реакции, и прильнул к ее губам. Одна рука обхватила ее шею сзади, другая опустилась на бедро, притягивая к себе. Дарина, почувствовав непривычное тепло внизу живота. Схватила лацканы туники Ильсура, боясь, что он может вновь отстраниться.

– Не останавливайся, – прошептала она.

Издав грудной рык, словно хищник, приготовившийся наброситься на жертву, Ильсур прижал ее к стене. Его колено оказалось между ее ног, приподнимая Дарину на цыпочки. Истома разлилась по телу, дурманя, заставляя забыть обо всем на свете.

Ильсур оторвался от ее губ, поцеловал шею и ложбинку между ключицами.

– Ильсур, – позвала Дарина. – Ты мне нужен.

– Праздник… Только начинается, – тяжело дыша, отозвался он. И, прислонившись лбом к ее лбу, замер на несколько мгновений.

– Я не хочу возвращаться туда.

– Знаю.

– Потанцуй со мной, – проговорил он, обнимая ее за талию и подталкивая к площади.

Голова кружилась. Теперь Дарина понимала, о чем говорила Агидель. Объятия и вправду могли быть сладкими. И она не успела ими насытиться. Неужели что-то изменится, неужели мир перевернется, если Ильсур подарит ей еще пару волшебных мгновений? Набравшись смелости, Дарина промолвила:

– Я согласна, если потом ты снова поцелуешь меня.

Ильсур ухмыльнулся и кивнул.

Вернувшись на площадь, он потянул Дарину ближе к музыкантам – четверым мужчинам, сидящим полукругом на разноцветных подушках. В руках у них были барабан, свирель, бубен и кеманча. Под горскую музыку хотелось танцевать, раскинув руки, как птица, плавно двигая бедрами.

Дарина стала податливой в горячих руках Ильсура. Он направлял ее, обхватив обеими руками талию и поглаживая большими пальцами низ живота, вновь пробуждая только-только утихшее пламя.

Солнце клонилось к горному хребту. Кто-то разжег большой костер в центре площади и расставил повсюду факелы. Терпкое вино лилось рекой, голоса, как и музыка, становились громче. Но ни на секунду Ильсур не отпускал от себя Дарину, гладя ее спину, целуя плечи, прижимая к себе. Ее губы припухли, а кровь пела незнакомую мелодию.

Ритм сменился – звуки барабана стали настойчивее. Изменился и рисунок танца – Дарину буквально вырвали из рук Ильсура. Первоначальный испуг сменился весельем, когда она, приплясывая, стала вслед за остальными девушками кружиться по площади. Лица других мужчин оставались размытыми. Дарина дожидалась, когда снова окажется в желанных объятиях. Но вместо Ильсура ее притянул к себе чужой мужчина. Дарина подняла глаза и встретилась взглядом с Гаязом. На его лице багровела рана. Дрожь пробежала по спине Дарины.

– Я тебя здесь раньше никогда не видел, – сказал он, перекрикивая музыку.

Дарина попыталась вырваться, но на Гаяза это не произвело никакого впечатления. Он только шире улыбнулся, отчего свежая корка на ране покрылась складками.

– Она со мной, – раздался голос Ильсура.

Дарина обрадовалась, увидев его, и испугалась, когда заметила его прищуренные глаза и сжатые челюсти. Гаяз еще сильнее вцепился в ее талию. Только бы не второй поединок за день! Почему-то Дарина была уверена, в этот раз Ильсур не остановится после первой крови.

– Отпусти меня, – прошептала она Гаязу.

– Я всего лишь хотел потанцевать с красивой незнакомкой, – невинно сказал тот, отступая.

– Мне кажется, вы уже натанцевались. – Ильсур схватил Дарину за руку и поволок прочь от Гаяза.

– Эй, – позвала она, когда дважды споткнулась.

Вместо того чтобы остановиться и объясниться, Ильсур совершенно неожиданно одним движением перекинул Дарину через плечо, положил руку на ее ягодицы, предотвращая попытки извернуться, и пошел дальше, не произнося ни слова.

– Что ты творишь?! – закричала она, колотя его по спине. Как бы она хотела выхватить кинжал и приставить его к горлу Ильсура – ни один мужчина не смеет так с ней обращаться, – но до сапога, в котором был спрятан кинжал, не дотянуться.

Со всех сторон раздался приглушенный смех. Подняв голову, Дарина увидела, как на них, явно забавляясь, смотрели десятки людей. Неужели никто не собирается ей помочь? Или они знали, что Ильсур не причинит ей зла? А ведь он мог! Силы ему не занимать. Паника усилилась, когда голоса празднующих стихли. Площадь осталась позади. В темном переулке не было ни одной живой души, способной заступиться за нее.