– В полицию звонили? – спросил Генри.

– Не сообразил. В самом деле, надо позвонить. А врача вызывать?

– Нет, если она точно мертва. Полицейские сделают все, что нужно.

– Она точно мертва, – свирепо ответил Пенрок, снова вспомнив жуткий труп в канаве. – Ее голова… Слушайте, Генри, может, позвоните вместо меня в полицию? Мне немного нехорошо…

Двигаясь как автомат, он прошел к себе в спальню и закрыл дверь.

Деревня Пиджинсфорд – горсточка маленьких домиков и лавчонок вокруг усадьбы, которую здесь называют «Большой дом». Никак не получалось втолковать единственному констеблю, что мисс Морланд убита и ее труп лежит у дороги возле дома мистера Пенрока. В конце концов Генри Голд попросту предложил констеблю немедленно прийти на место происшествия, а сам позвонил в полицейский участок соседнего городка Торрингтон – пятнадцать миль от Пиджинсфорда. Инспектор Кокрилл без большого интереса ответил, что приедет через полчаса.

Тем временем Фрэн настояла на том, чтобы разбудить мелодично храпевшего Джеймса. Склонившись над ним, она потрясла его за плечо.

– Проснись, Джеймс! Проснись!

– Чткое? – отозвался Джеймс, вновь натягивая одеяло до подбородка.

– Джеймс, просыпайся! Случился такой ужас! Пожалуйста, проснись!

Леди Харт, подойдя к умывальнику, смочила губку водой.

– Вот, попробуй! По моему опыту, безотказный способ.

Фрэн, сжалившись над Джеймсом, часть воды отжала и осторожно провела губкой по лицу спящего. Растрепанный спросонья Джеймс рывком сел, хлопая глазами.

– Эй, в чем дело? Вы что делаете, черт возьми?

– Если ты тоже спросишь про воздушный налет, я закричу, – предупредила леди Харт.

– Случилось ужасное несчастье, – повторила Фрэн. – Мисс Морланд убили. Там, в саду.

– Грейс Морланд? – растерянно переспросил Джеймс.

– Да! Ее убили, бедняжку. Сейчас явится полиция, будут всех расспрашивать. Они захотят узнать, где мы были всю ночь и тому подобное. Мы-то, конечно, все спали в своих постелях, но все-таки решили тебя разбудить и рассказать, что происходит…

По лицу Джейса мелькнула слабая улыбка.

К тому времени, как вернулся от телефона Генри, все сидели в гостиной в торжественном молчании.

– Ну вот, я позвонил в полицию. Еле дозвался кого-то осмысленного. В конце концов попросил вызвать Коки – он уже едет. – Генри из приличия делал скорбное лицо, сдерживая азарт. – А кто нашел тело?

– Я, – вздрогнув, ответила леди Харт. – Вернее, Бунзен ее нашел и сказал мне, а я сказала Пену. Я услышала шум, выглянула, а на террасе Бунзен бросает камешки в окно Пена – оно рядом с моим. Я спросила, в чем дело, а Бунзен ответил, что в саду у дороги, рядом с воротами, лежит девушка или женщина… Кажется, он сказал «молодая леди». Бедный старый Бунзен был совсем расстроен и запыхался страшно – бежал, наверное, через весь сад, чтобы сообщить Пену.

– Почему же сразу не пошел к нему?

– Так парадная дверь на ночь запирается, а до черного хода вокруг дома еще бежать и бежать, что тут непонятного? Генри, не перебивай! Рассказывай дальше, бабушка!

– Я спросила: «Что за женщина?» – а он сказал, что не знает. У нее лицо было закрыто волосами. Он только увидел, что на ней шляпка Фрэн.

– Моя шляпка?! – вскрикнула Фрэн.

– Так сказал Бунзен. Он ведь видел тебя в этой шляпке, когда подавал на стол. Наверняка он ошибся – откуда у мисс Морланд твоя шляпка? Но я-то, конечно, подумала, что это ты там лежишь, и я… Словом, я пошла и разбудила Пена, – немного сбивчиво закончила леди Харт.

Никто не обратил внимания на эту заминку.

– Ах, наверное, Бунзен ошибся! – взволнованно воскликнула Фрэн. – У нее никак не могло быть моей шляпки. Шляпку я оставила на столике в холле – сейчас пойду проверю.

Фрэн выбежала на лестницу и перегнулась через перила. Шляпная картонка стояла открытая и пустая. Крышка лежала на стуле, возле нее валялся обрывок папиросной бумаги. Генри встал рядом с Фрэн и тоже посмотрел.

– Кажется, она пропала.

Инспектор Кокрилл выглядел намного старше своих лет: невысокий темнолицый человечек с глубоко посаженными глазами, широким умным лбом, орлиным носом и гривой пушистых белоснежных волос. Мягкую фетровую шляпу он носил слегка набекрень, словно вот-вот начнет декламировать байроновское «Прощание Наполеона». В Торрингтоне и окрестных деревушках все его называли Коки. Говорили, что под желчной внешностью инспектора скрывается золотое сердце, хотя иные с горечью добавляли, что сердце это такое крошечное и докопаться до него так трудно, что не стоит и стараться. Пальцы его правой руки потемнели от никотина, став похожими на мореное дерево.

Он был глубоко потрясен, увидев у дороги несчастное изломанное тело. Инспектор знал Грейс Морланд еще маленькой девочкой. Отец мисс Морланд венчал его когда-то (причем произнес небольшую речь, оказавшуюся впоследствии неоправданно оптимистичной), затем похоронил жену инспектора, умершую родами. Ребенка в скором времени похоронил тоже, а вместе с ним все надежды инспектора, да и большую часть веры и милосердия. Грейс, когда подросла, поглядывала на инспектора, хоть и без особого воодушевления, считая его не ровней себе по происхождению и воспитанию. Он же нисколько не обижался, считая ее сентиментальной дурочкой. Но такой ужасной смерти она не заслужила, бедняжка! И голова… Инспектор бережно поднял отрезанную голову за волосы.

Светало, когда усталый инспектор вошел в гостиную. Леди Харт и девочки сидели, прижавшись друг к другу, на диване. Венис держала за руку Генри, а Фрэн сидела одна – именно потому, что желающих ее утешать было слишком много. На коленях у нее спал Азиз. Взволнованная горничная подала крепкий черный кофе.

Кокрилл тоже взял чашку.

– Не пошлете ли кофе моим людям в саду, мистер Пенрок? Сочувствую вам; такое потрясение.

Пробежавшись взглядом по лицам, инспектор подумал: «Одна из барышень при всем потрясении не забыла накраситься. А может, не успела снять макияж? Любопытно…»

Пенрок осторожно спросил:

– Инспектор, а как насчет домашних мисс Морланд? Вы, конечно, знаете ее служанку, старую Тротти. Для Тротти случившееся будет страшным ударом. Надо бы ей сообщить, как вы думаете?

Кокрилл иронически взглянул на него:

– О да, я об этом подумал.

Пенрок вспыхнул:

– Простите, я не хотел вам указывать.

– Ничего страшного, – улыбнулся Кокрилл. – Но вы не беспокойтесь, я обо всем позабочусь. А теперь скажите: кто-нибудь из вас что-нибудь знает об этой истории?

– Милый Коки, откуда? – воскликнула Фрэнсис.

Они с Венис знали инспектора с детства.

Кокрилл посмотрел на нее в упор, затем вытащил табак, листок бумаги и свернул себе корявую сигарету.