— Да вижу… вижу…ловлю…нет! Милая, потерпи. Ты и так долго продержалась, но останься еще на этом свете…тебе придется потерпеть! Ради всех нас…

Туман продолжал манить, и я рвалась к нему всей душой, но как бы ни старалась, все никак не могла приблизиться. Что-то постоянно мешало и тянуло к земле. Да что же такое?! Я сделала еще один рывок…

— Нам нужен якорь, скорее! Тащи мою сумку! Шевели уже своим толстым пушистым задом! Да где же она запропастилась!? Я точно помню, что брала ее с собой…, помоги давай… подопри под спину…

В рот полилось что-то горькое, заставляя закашляться. Тьфу, ну и мерзость! Всего глоток этого варева заставил внутренности вспыхнуть огнем. В голове мгновенно прояснилось и туман перестал манить так сильно, как мгновением ранее.

Я сделала судорожный вдох и закашлялась. В легких разгорелся нешуточный пожар, который с каждой секундой отбирал у холода завоеванные позиции и отогревал самые потаенные уголки души.

— Ну что, Лиса? Неужели не набегалась еще? — мелодичный голос Аники раздался совсем рядом.

— Ты!? — я попыталась оглядеться, но все вокруг застилала проклятая серость. — Не ожидала тебя еще хотя бы раз встретить, но я так рада…так рада! Сестренка! — слезы сами полились из глаз.

Туман, как будто сопротивляясь, стал рисовать очертания женской фигуры. Аника… как всегда, само совершенство. Улыбка невольно наползла на лицо, отвоевав еще один уголок души. Она была внешне чем-то похожа на меня, хотя мы никогда не были родными. Такая же невысокая, хрупкая, тоже воздушница… разве что блондинка.

— Я смотрю без меня совсем расклеилась. Некому теперь за тобой следить, да? — звонкий голос Аники разгонял туман вокруг, принося миру краски. — Ну и во что ты опять вляпалась, рассказывай давай?

— Да, вляпалась, но, похоже, это последний раз, когда я нахожу неприятности на свой рыжий хвост, — я невесело ухмыльнулась, — меня тоже нашли, сестренка.

— Да ну? Неужели наша неуловимая лисичка попалась? Не верю, что ты не найдешь выхода!

— Тогда я тоже не смогла вовремя найти выход и потеряла тебя… — глубокую печаль в голосе было трудно скрыть.

— Чувствуй! Да, вот так… ты молодец! Я всегда в тебя верила!

Воспоминания всколыхнули загнанную в самые темные уголки горечь потери. Боль, теперь уже душевная, отгоняла туман все дальше. Он на какое-то время даже перестал касаться меня своими щупальцами, стыдливо прячась на краю сознания и ожидая подходящего шанса, чтобы возобновить охоту.

— Ты же знаешь, что там не было твоей вины, ищейки давно шли по моему следу, а я не соблюдала осторожность, — голос Аники звенел, как натянутая стрела.

— Все равно, мне жаль сестренка… мне так жаль…

Я так не плакала даже тогда… Не давая боли закрепиться, я загоняла ее далеко…туда, куда я сама не могла добраться, и теперь она вырвалась наружу вместе с невыплаканными слезами. Названая сестра… Единственная опора, оставшаяся после смерти матери… Опора, которую я тоже потеряла.

— Я думаю тебе нужно поспать и немного набраться сил, следующий день будет очень долгим, — девушка легко улыбнулась и подошла ближе, положив мне руки на плечи. Ее невесомое дыхание раздалось совсем рядом. — Спи.

— Подожди, мне столько еще нужно тебе рассказать!

Но сознание уже вновь заволокло серым туманом, сменившимся темнотой, в которой то и дело раздавались мурлыкающие нотки.

— Мрр… ну что хозяйка, получилось?

— Да… — обессиленно выдохнула женщина. — Я до последнего не верила, что кто-то откликнется на мой зов. Еще немного и я бы не удержала воронку.

— Что теперь? Мряу… Все позади?

— Все еще только начинается, Василь, все только начинается, — голос стал еще более скрипучим и неприятно резал слух. — Давай грузи на лежак, потащили ее домой.

— Что, прямо к нам!? Да как же так!? Не хочу ее к нам!

— А ты куда хотел? Здесь бросить? Сам виноват, теперь пожинай плоды своего любопытства, глядишь больше не будешь совать пушистый нос куда не следует.

Меня куда-то грубо поволокли несмотря на вялое сопротивление. Сознание окончательно сдалось, и я забылась глубоким сном.

Сон навалился мгновенно, душной пеленой путая между собой реальность и вымысел. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем я поняла, что стою у открытого окна, вдыхая полной грудью такой свежий и прохладный ночной воздух.

Почти невесомая занавеска на окне моей спальни колыхалась, следуя за малейшими порывами ласкающего кожу ветерка. Я окинула комнату скучающим взглядом, несколько задержавшись на фигурной резной спинке кровати и балдахине из благородного воздушного материала.

Богатство и убранство комнаты давили, заставляя чувствовать себя птицей в золотой клетке. Тоска по дому снова затопила душу. Остро всколыхнулось чувство вины перед родителями, но тогда я просто не смогла бы поступить иначе.

Накатила дурнота. Я вдыхала такой свежий воздух и ждала, пока волна тошноты, наконец, отпустит. Тревога же только усиливала мою дурноту.

От Дарена не было вестей вот уже несколько месяцев, что было ему несвойственно и это заставляло панику жаркими волнами растекаться по душе. Я так и не успела сказать ему, что жду нашего с ним ребенка. Связь с Даром прервалась почти сразу после его отправления из замка, а отряд должен был вернуться еще нескоро.

— Госпожа, скорее прошу вас! — в комнату без стука ворвалась взволнованная служанка.

— Алана, что произошло? — я слишком резко повернулась к вошедшей и меня снова замутило.

— Прибыла княгиня Ренелин, — тихо вымолвила девушка и слегка побледнела.

Я вздрогнула. Приезд моей матери среди ночи был непросто чем-то неожиданным — это было подобно концу света. Еще несколько лет назад, когда я согласилась уйти с Дареном, они вместе с отцом отказались от меня и никогда не появлялись на пороге нашего общего с мужем дома.

Сначала я очень переживала, потом эмоции немного улеглись и меня стало тяготить чувство вины. Однако, наладить связь с матерью так и не удалось.

Я почти бежала по коридору к гостевой комнате, в глубине души стараясь отогнать чувство приближающихся неприятностей. Вбежав в зал, я на некоторое время застыла в нерешительности, поглядывая на родителя.

Мать совсем не изменилась за те годы, что мы не виделись. Все та же стройная, эффектная блондинка, разве что под глазами пролегла сеточка первых морщин, да и выглядела она явно уставшей после долгой дороги. Я замерла, не зная, что делать дальше, но в следующий момент она распахнула объятия и я кинулась к ней, едва сдерживая рвущиеся рыдания.

— Дочка, доченька… — она гладила меня по голове, слегка перебирая волосы, — как же я скучала, какую глупость мы совершили…какую глупость…