— Гастроном за углом, работает круглосуточно, черезполчаса вернусь.

Вновь он возник в прихожей с двумя увесистыми пакетами вруках, и вскоре мы устроились на кухне, где мило, по-домашнему поужинали. Вовсяком случае, я очень старалась, проявляя заботу об удобствах Антона, ну и оего желудке тоже.

Видимо, это произвело кое-какое впечатление, взирал он наменя без намека на неудовольствие, и вообще, не заметно было, что парень сильноскучает по семейству.

— Значит, так, — заявил он, отодвигая от себячашку. — Заглянул я в одно местечко, кое с кем переговорил. О Таболинепредпочитают помалкивать и при первом намеке на его персону заметно пугаются.Одно ясно: в городе его в настоящий момент нет. Последний раз один мой приятельвидел его в кабаке «Таджикистан» в очень примечательной компании.

— Что за компания? — нахмурилась я, сообразив, чтоименно этого вопроса от меня скорее всего и ожидают.

— Он был с высоким темноволосым парнем с ямочкой наподбородке и рыжей девицей, которой очень не хотелось, чтобы ее узнали, оттогоона нацепила шляпу величиной с автомобильное колесо, закрыв ею пол-лица, нодевица, по мнению дружка, и с одной половиной физиономии так хороша, что необратить на нее внимания просто невозможно. Она сидела с брюнетом, вдругпоявился Таболин, прямиком направился к ним, после чего ребятишки малостьпоскандалили. Дружок утверждает, виною всему была девица: Таболину страшно непонравилось, что он застал ее в компании, как видно, с его точки зрения,совершенно неподходящей. Скандалили осторожно, по большей части шипели, ночуткие уши кое-что уловили. Верховодила в троице девица, по крайней мере на еепризыв заткнуться парни дружно присмирели. Вот такой сюжетец.

— По описанию рыжая похожа на мою сестру, —продолжая хмуриться, заявила я. — А парень с ямочкой на подбородке этоВиктор?

— Почему бы и нет?

— Он мне ничего об этой встрече не рассказывал, хотямоя сестра была с ним знакома и они вполне могли встречаться. Таболину покакой-то причине встреча не понравилась… Все это довольно просто проверить: тымог бы показать фотографию и…

— Сыграть в ящик, — подсказал Антон. —Помнится, с того, что ты таскалась здесь с этой фотографией, и началисьнеприятности. Разве нет? — Я кивнула, тяжело вздохнув. — Выходит, тринедели назад твоя сестра была жива и здорова…

— Это я и так знаю, Мы же разговаривали по телефону.Только вот где теперь ее искать?

— Если верить чужим впечатлениям, налицо любовныйтреугольник. Тебя это не удивляет? Я задумалась, потом пожала плечами.

— Не знаю.

— Любопытно. С Витькой я знаком давненько и успелхорошо его изучить: за просто так он голову в петлю не сунет. Он бросился тебепомогать, заметь, рискуя жизнью, и при этом крутил любовь с твоей сестрой.

— Чего ж тут удивляться, — возразила я. —Если ты прав, все как раз логично. Он хотел ее найти. Того же самого хотела ия.

— Я думал, он твой любовник.

— Я жила в Нижнем, а моя сестра здесь. Два года мы сВитей не виделись, а вот с сестрой они могли встречаться. Правда, это для меняновость, фотографию сестры ты видел, мне с ней соперничать трудно.

Антон взглянул на меня и неожиданно заявил:

— Почему это? Ты красивая девчонка и наверняка об этомзнаешь. К тому же с сестрой вы очень похожи. Мне ты, например, нравишьсягораздо больше, чем она.

Я растерянно моргнула, понятия не имея, что ответить на это.Антон усмехнулся и поднялся из-за стола.

— Очень занятная история, — заметил он, поглядываяв окно, а я не удержалась и спросила, чувствуя, что он чего-то недоговаривает.

— Что-нибудь еще?

— Ага, — подумав, кивнул Антон. — Стоило мненемного поболтать на эту тему и покинуть кабак, как на хвост мне сели какие-торебятишки. — Я зябко поежилась и тоже посмотрела в окно. — Непереживай, — усмехнулся Антон, заметив мое томление. — Ребятишкиостались с носом. За четыре года я, слава богу, навыков не лишился, но намследует быть исключительно осторожными. Твоя сестра угодила в скверную историю,это ясно. Честно говоря, я не уверен, что мы найдем ее. — Он немногозамешкался и, точно разозлившись на себя за это, добавил сурово:

— Живой.

Я обхватила себя за плечи и потупила взор. Антон прошел вкомнату, а я занялась мытьем посуды.

Когда с уборкой было покончено и я покинула кухню, Антон ужеспал, устроившись на полу по-спартански: бросил на ковер подушку и завернулся вплед.

Я выключила свет и легла, но вместо того, чтобы заснуть,беспокойно ворочалась. То, что Антона сразу же после его разговора с приятелемкто-то решил «проводить», очень тревожило. Лично у меня не было абсолютнойуверенности, что навыков он не растерял и ушел от слежки. Вдруг он ошибся и егопроводили до квартиры? Об этом даже думать не хотелось. Я тяжко вздохнула инатянула одеяло на самую макушку. Мой вздох был услышан.

— Ты ревешь, что ли? — спросил Антон.

— Нет, — торопливо ответила я, голосок звучалиспуганно и жалобно. Я тут же торопливо пробормотала:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил Антон и тоже вздохнул.

Проснувшись утром, Антона я в квартире не обнаружила. Убралапостель, приготовила завтрак и съела его в гордом одиночестве. Сидение без делауже здорово меня тяготило, к тому же я предпочла бы находиться рядом с Антоном,пока он проводит свои изыскания, — неизвестно, что он там накопает, яхотела быть в курсе. Особого доверия к нему у меня по прежнему не было. Данноеслово, конечно, дорогого стоит, но при известных обстоятельствах… В общем, яустроилась на кухне с чашкой чая и стала прикидывать, что разумнее сделать всложившейся ситуации. Через десять минут стало ясно: в сложившейся ситуацииразумнее всего сидеть тихо, никуда не высовывая носа, и надеяться, что Антон нелопухнется и подтвердит свою репутацию.

Он приехал ближе к обеду и выглядел совсем не радостным.Чувствовалось, что это навязанное дело здорово его раздражает. И было с чего:сплошные тайны, а подступись к ним ближе — и головы лишишься. Должно быть,отправляясь со мной, Антон рассчитывал на свои старые связи и надеялся, чтосправится с делом за считанные дни, а теперь злился, потому что ничего особоценного почерпнуть из досужих разговоров не мог. Впрочем, я ему легкой жизни необещала.

Он прошел в кухню, молча съел обед и, глядя на меня не безсуровости, спросил:

— Ты знала, что Витька женат?