— Тогда нам следовало бы узнать, кто такие эти люди.Вдруг им что-то известно о Людмиле?

— Конечно, — хмыкнул Антон. — Теперь нашажизнь становится весьма и весьма насыщенной, ты понимаешь, что я имею в виду?

— Догадываюсь. Кто-то из ребят, не любящих шутить, незаинтересован в вопросах о Вите и послал этих типов. И само по себе этоскверно, а тут еще я этому бритому ногу прострелила. Не приведи господи еще развстретиться…

— Вот-вот. Кстати, когда, ты говоришь, погиб Витька?

— Три дня назад , — глядя ему прямо в глаза,ответила я.

— Да? — В голосе то ли усмешка, то ли откровенноенедоверие. — Слышала, что сказал этот придурок?

— Нет, — покачала я головой. — То естьслышала, но не все понимала, потому что не о том думала и очень боялась. А чтоон сказал?

— У меня создалось впечатление, что Витька погибнесколько раньше.

— Почему это? — удивилась я.

— Потому что парень был уверен, что две недели назад онне мог мне позвонить.

Я с минуту размышляла, потом пожала плечами.

— Не знаю. У меня нет идей на этот счет. А может, онпросто пытался поймать тебя на вранье, сбить с толку?

— Возможно, хотя большим умником он не выглядит. Пареньпростой, ему легче бить в ухо до тех пор, пока клиент не созреет и не начнетговорить правду.

— Меня сейчас не это заботит, — решила я сменитьтему. — Как мы будем искать сестру, если за нами устроят охоту? Тыутверждал, что был очень осторожен, но эти типы тебя все-таки выследили.

Антон нахмурился и покачал головой:

— Исключено.

Чужая самоуверенность меня разозлила, и я не без ехидстваспросила:

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Тогда как они смогли найти нас?

— А вот это мы скоро узнаем.

— Каким образом? — не унималась я.

— Об этой квартире знали только Петр и Вовка Мансуров,то есть Мансуров мог слышать, как мы разговаривали с Петром, тот дал мне ключии назвал адрес.

— Ты хочешь сказать, кто-то из них двоих?..

— Точно. И мне не терпится узнать, кто.

— Поедем к твоему Петру?

— Думаю, другого способа встретиться не существует.

— А если парни уже очухались и именно там будутподжидать нас? Антон хмыкнул:

— Ты точно училкой работаешь?

— Точно, — кивнула я.

— Больше похожа на следователя, одни вопросы… впрочем,училки тоже зануды.

— Спасибо, — кивнула я.

— Пожалуйста, — ответил он и извлек на свет божийсотовый. О его наличии у Антона я не подозревала и нахмурилась. Разумеется, несам по себе сотовый вызвал у меня неудовольствие, а вполне здравая мысль: чегоя еще не знаю об этом парне?

Между тем, не обращая на меня никакого внимания, Антоннабрал номер. Разговор вышел недолгим, Антон хмурился, а потом и вовсезанервничал, то есть руки у него не тряслись и ногой ом не дергал, затоуставился в одну точку и стиснул зубы. Ясно было, новости неутешительные. Он далотбой, а я спросила:

— Ну, что?

— Петра нет. Разговаривал с его женой. Вчера вечеромПетр уехал по делам и до сих пор не вернулся.

— Ты хочешь сказать…

— Ничего я не хочу сказать, — разозлился он, хотязлиться на меня ему не следовало, я сочла за благо промолчать, если считается,что он у нас главный. Устроилась на зеленой лужайке и загрустила.

Прошло минут пятнадцать, Антон, распахнув дверь машины, легв трех шагах от меня и вроде бы собрался вздремнуть. Я не удержалась испросила:

— Что будем делать?

— Дождемся темноты, — ответил он вполнедоброжелательно, — потому что ты права, возле дома Петра нас могутподжидать.

— Зачем ехать к Петру, раз он куда-то исчез?

— Хочу поговорить с его женой.

Я опять-таки промолчала, хотя была с Антоном не согласна. Отразговоров с женой я не видела никакого толку. По-моему, надо найти Таболина, инайти его как можно скорее. Времени у меня в обрез, а то, что я, не успеввернуться в город, встретила старого знакомого, всерьез тревожило.

Остаток дня мы провели на лоне природы, а когда началосмеркаться, поехали в город, поужинали в придорожном кафе и вскоре петляли поузким улочкам исторического центра.

Стемнело, фонари не горели, и только светящиеся окнанамекали на то, что мы в областном городе, а не в глухом сибирском поселке. Завсе то время, что мы крутились между домами, тонувшими в вишневых садах, лишьодин раз увидели машину, она ехала навстречу, на мгновение ослепив нас светомфар. На углу двухэтажного дома, построенного при царе Горохе, группа подростковустроила импровизированную танцплощадку. Мы свернули в ближайший переулок,скрывавшийся в темноте, и здесь Антон остановил машину.

— Жди, — бросил он мне отрывисто и мгновеннорастворился во тьме.

Я терпеливо ждала, правда, ожидание оказалось недолгим,минут через пятнадцать он вернулся, открыл дверь с моей стороны и заговорил,понижая голос:

— Вроде все тихо, ничего похожего на наблюдение я незаметил.

Я хотела сказать, что в такой темнотище легко и слонапроглядеть, не только наблюдение, но вместо этого испуганно прошептала:

— А если они ждут нас в доме? Антон кивнул.

— Ты ведь хочешь найти сестру? — спросил оннасмешливо. — А я предупреждал: это опасная затея.

— Хорошо, идем, — решительно заявила я.

— Можешь ждать меня здесь, — сказал Антон, но яуже вышла из машины.

Он запер «Хонду», И мы, держась поближе друг к другу,зашагали по переулку. Я понятия не имела, где мы сейчас находимся и в какойстороне дом Петра, оттого несказанно удивилась, когда Антон вдруг замер рядом сзабором из плотно пригнанных друг к другу досок и принялся шарить в темнотеобеими руками.

— Здесь калитка, — пояснил он, впрочем, я и самадогадалась.