К своему удивлению, имен она почему-то не запоминала, полностью увлеченная их голосом, историей и искрой, которая была видна в глазах каждого. Для нее они стали не просто людьми или рычагом, они – это идея, образ, символ чего-то большего.

Ильза настолько была поглощена процессом, не замечая времени и окружения, что попросту испугалась краткого, но очень резкого звукового сигнала входящего вызова. Чуть ли не подскочив на месте, она огляделась, дабы успокоиться, и тут же ответила.

– Я должна сказать спасибо. Предоставленные тобой файлы… дают мне очень интересную историю, – Ильза не хотела открыто показывать Агате ее превосходство над ней, хотя прекрасно понимала, что это лишь вопрос времени – когда она признает свою ошибку и извинится за столь поверхностные суждения.

– Я вижу, – Агата немного промедлила, – твое внимание не прервалось ни на минуту, это говорит о многом.

– Ты следила за мной? – Ильза чуть оглянулась по сторонам, не вставая с места.

– А ноутбук с защитой и подписанные документы не были примером строгой конфиденциальности этих данных? – Ильза вдруг поняла, что они разговаривают уже на «ты», и это стало для нее приятным фактом.

– И вправду – я смогла принять факт того, что эти люди самолично пошли на риск, наплевав на все свои страхи и риски, и при этом удивляюсь простой предосторожности. Я бы все равно не смогла ничего вынести или передать, так что, пожалуй, смело укажу на бессмысленную переработку.

– Я рада, что ты понимаешь этих людей. Следовательно, ты понимаешь и тех, кто сейчас вокруг тебя, и тех, кто рядом со мной. Когда-то ты выступала против ЦРТ и продвигаемых в массы идей, где во главе стояла важность мысли и познания, выставляя все это манипуляцией ради корыстных целей. В твоих глазах все были врагами, теперь, надеюсь, я смогла показать тебе, что ты была не права. Я не отрицаю, что есть корыстные мотивы и плохие люди, я лишь говорю, что их во много раз меньше, чем тех, кто был представлен пред тобой сейчас.

– Ты не можешь же говорить за всех. А как же…

– Ты права, не могу, и не говорю. Сейчас ты, Ильза, здесь, вот и будь здесь. Не пытайся объять мир, даже мне это не удается, а он у меня весь перед глазами.

– Это у нас что же, откровенная беседа, как у подружек типа? – Ильза старалась съехать с темы, пряча полное согласие с Агатой.

– Можно и так сказать, – подыграла ей Агата, явно не скрывая того, что понимает данный маневр, – тебе сейчас загрузят еще данные, но уже про «пилигримов», изучи и их.

– Слушай, ты и правда заботишься обо мне, – неуверенно продолжила она «ломать комедию». Не услышав в ответ ничего, она чуть раскрылась, – я хочу сказать простое спасибо, правда.

Тот же самый сотрудник снова вошел в комнату. Он повернул ноутбук и прислонил к нему небольшой планшет такого же типа и, нажав на пару кнопок, скопировал данные, после чего его и след простыл. Ильза сразу же открыла первый файл, и вдруг резко выкрикнула: «Еще раз спасибо!» куда-то в воздух, зная, что это наверняка услышит Агата, или тот, кто следит за ней. Ильза, как и весь мир, прекрасно знала о пяти космонавтах, бережно следящих за саркофагами и транспортом на пути к Новому горизонту. Но в этот раз ей открылись куда-более личные истории.

Морган Уэбс был против спешки, до последнего считая и при каждом удобной случае озвучивая свое мнение, что данной работе сжатые сроки лишь мешают. Крайне неожиданно для него стало известие, что именно ему придется занять должность первого ответственного за «саркофаги» из-за того, что тот, кто готовился к этому заданию вместе с Алисой Сафоновой, получил перелом ноги в период пребывания на планете, когда наземный транспорт из-за сбоя управления вылетел на встречную полосу. Морган был одним из помощников Марии на Кесслере, как и Алиса. Нагнать тренировочную программу и подготовку ему не составило труда.

Алиса же не была лидером мнения и не обладала характерными чертами человека, способного возглавить кого-то, но это компенсировалось ее полной отдачей на конкретной задаче. Во всяком случае, так всегда казалось со стороны другим, и так думала она сама, хотя психотерапевт говорил, что в ней скрыты глубинные страхи – разочароваться в себе и своих собственных силах, из-за чего и брать большую ответственность она не решалась.

Но это и не было нужно, ведь иерархия должна соблюдаться каждым из членов группы, особенно, когда заменять их некем. На случай технических неполадок был Виктор Макаров – человек на первый взгляд простой, крайне прямой в выражении собственного мнения или чувств, которыми он редко, когда делился. Это был тот человек, который всегда ставит задание, долг или какую-либо ответственность выше собственных желаний. Нарушить приказ для него было недопустимо. Это ценное качество отметило не только высшее руководством в ЦРТ во время реорганизации отдела робототехники, где он отлично проявил себя как лидер, но и отборочная комиссия в поисках космонавтов со специфическими навыками. Ум, преобладающий над эмоциями, необходим для места, где всегда правят знания.

Евгения Кос, отвечает за связь и лингвистический проект, цель которого была попытка поймать нечто такое, что подходило под определение внеземного происхождения. Разумеется, ее любовь, граничащая со страстью к неизведанному, изначально была воспринята неоднозначно, все же задача – это поддерживать связь с домом, а не искать соседей. Но, как оказалось, министерство обороны заинтересованно в том, чтобы знать в лицо потенциального врага не только на планете, но и за ее пределами. Неизвестно, обсуждалось ли с ней это лично, или же за пределы высшего руководства разговор так и не вышел, но саму Кос утвердили. Как оказалось, она и без того отлично вписалась в команду, став негласным заместителем капитана.

Филипп Климов был из рода военных и полет к Новому горизонту стал апогеем семейной традиции безукоризненного карьерного роста. Наличие такой родословной, разумеется, дало ему некоторый толчок к получению звания, все-таки, правильный лидер – половина успеха, как думали те, кто руководил свыше.

Ильза изучала все это, чуть ли не с жадностью, все больше позволяя наивным и детским мечтам, давно забытым ею из-за профнепригодности, стать частью этого окружения. Конечно, она понимала, как это глупо и наивно, все же уже не ребенок, надо смотреть на мир более трезво. Но возвращаться туда, откуда она пришла, ей хотелось все меньше, ведь там она знала всех и все, и не видела почву для правильного развития. А здесь, среди этих людей, ее вдруг переполнила жажда нового.

После разговора с министром Эобардом, который не увенчался успехом, Бенджамин решил вернуться в Центр Управления Полетами. Подъезжая к зданию, он вдруг понял, как потерял счет времени, из-за чего события последних дней казалась ему чем-то совсем далеким. Бенджамин не помнил, когда последний раз ел или нормально спал, каждый час казался ему за все три, чуть ли не вынуждая его иногда ощущать реальность неким сном. Он был сам не свой, не узнавал самого себя – впервые за долгие годы потеря контроля и четкого видения событий так ярко отражались в нем и его решениях. В голову приходила лишь одна причина, одна трагедия, пошатнувшая всего его, тем самым, думал он, все же доказывая, что он все же просто человек, ныне скорбящий.