Таксист приехал быстро, едва они успели одеться.

Паша открыл заднюю дверь, усаживая спутницу, дернулся к передней… Но мысль о том, что он не будет сидеть рядом с ней, вдруг стала невыносимой. Поляков быстро обошел машину и сел на заднее сидение с другой стороны.

И взял Дашу за руку.

Он поглаживал большим пальцем ее ладонь, убеждая себя, что успокаивает девушку. Чтобы она не нервничала. Но в глубине души нехотя признавался себе в том, что хочет ее касаться. Не потому что так принято, не потому что это нужно ей, а потому что это нужно ему.

По ночным пустынным улицам такси долетело мигом. Или для Паши время промелькнуло так, что он не заметил. Он никак не мог сосредоточиться на мыслях. Они разбегались, сосредотачивая всё вокруг в правой руке, там, где его ладонь соприкасалась с кожей Даши.

— Спасибо, шеф! — улыбнулся Поляков водителю в зеркало заднего вида, и пошел выпускать из машины свою жертву.

Добровольную жертву, напомнил он себе.

Чем ближе они подходили к двери, тем сильнее его колотило.

Лишь закрыв на замок входную дверь, Паша поверил, что девчонка не «соскочит».

С момента вопроса про мороженое они не обменялись ни единым словом. Даша молча потянула руку к замку куртки.

— Подожди. Я хочу сам. Я хочу тебя раздеть сам. Полностью.

Она послушно опустила руку.

Поляков поспешно разулся, скинул свое пальто и потянул за язычок молнии. Дарья безвольно стояла перед ним, опустив руки. Не сопротивляясь, не помогая. Как кукла. Только живая.

Паша опустился перед ней на колено и снял один за другим ботинки. Потом поднял на руки и отнес в спальню.

— Подожди, — предупредил он и вынул из-под подушки светонепроницаемую повязку и вернулся. — Ты не передумала?

Дарья на пару секунд застыла, а потом не очень уверенно, но помотала головой.

Поляков повторил снова, чтобы не допустить разночтений:

— То есть мы согласна?

Она кивнула, уже не сомневаясь.

— В любой момент ты можешь попросить меня остановиться. Просто назови меня по имени-отчеству. Хорошо?

Она снова кивнула.

Паша завязал ей глаза. Черт, как ей удается ничего не делать, и быть при этом такой возбуждающей? В джинсах ощущался заметный дискомфорт, но Кощей терпел. Это тоже было частью игры. Он провел руками по грудкам, сжав их на долю секунды. По бокам довел руки до бедер и притянул ее к ноющему члену за ягодицы.

То, что он может сам решить, когда остановить эту пытку, выносило его к небу.

Он потянул наверх Дашину футболку, открывая вид на скромный белый бюстгальтер. Спустил с плеч лямки. Над чашечками появились розовые колпачки сосков. Паша отступил на шаг, полюбоваться.

Руки Дарьи непроизвольно дернулись вверх, прикрыться.

— Стой спокойно, — велел он.

Он послюнявил большие пальцы рук и чуть заметным касанием провел по ареолам, наблюдая, как они сморщиваются в бусинки, а сама грудь поднимается.

Ее колени сжались и чуть перекрестились. Как ему нравились е реакции!

— Поставь ноги шире.

Даша послушно расставил их на ширине плеч.

Кощей смочил пальцы правой руки слюной, чтобы перекатывать между ними сосок, припал ртом ко второму, а левой рукой проник между ног, поглаживая промежность через жесткий шов джинсов. Наблюдать за реакциями Дарьи в таком положении было неудобно, даже если выкрутить голову. Но она тихо выдохнула, и Пашу чуть не порвало от эмоций. Он расстегнул крючки и снял верхнюю часть белья. Ее кожа покрылась мурашками. В спальне было прохладно, и слюна на сосках холодила грудь. Так и было задумано.

— Подожди, я сейчас, — велел Паша и выскочил на кухню, где в морозилке лежала заначка шоколадного пломбира. Он положил несколько ложек в тарелочку, разламывая куски, чтобы быстрее растаяло.

Ледяную тарелку он нес двумя руками. Поставил ее рядом и холодными кончиками пальцев сжал теплые соски.

Дарья втянула воздух через сжатые зубы.

О-о-о-о!

Поляков позволил себе за это небольшую поблажку и снова потерся бугром в штанах о ее лобок, чудом сдержав стон.

Он довольно быстро справился с застежкой на ее джинсах, больше сил тратя на то, чтобы она не поняла, что у него трясутся руки, и стянул их вместе с трусиками. Простыми белыми трусиками. Почему-то именно это скромное белье окончательно добило Пашу. Так всё было… в тему.

Он провел рукой по коротко подстриженному лобку, углубляясь и разводя пальцем складочки и убеждаясь в том, что там уже полно скользкой влаги. Дарья сжала колени, но Поляков шикнул, и она послушно расставила ноги еще чуть шире. Он смочил средний палец в смазке и почти неспешными скользящими движениями стал обводить затвердевший бугорок. Теперь он мог видеть, как Дарья пытается взять контроль над своим лицом, и каждое чуть заметное изменение в ее мимике, каждое движение будило в нем фейерверк. Ноющий член плющило плотными джинсами, и от этого ощущения Пашу тоже пёрло. Она всё заметнее двигала бедрами к его пальцам Так сладко, что Кощей не удержался и сжал свободной рукой ее сосок. Дарья вскрикнула с блаженством на лице.

Наверное, если бы не одежда, Павел не смог бы довести игру. Он бы погрузился в нее весь, до самого корня… От мысли об этом перед глазами мелькали фейерверки.

— Хочешь мороженого? — спросил Поляков охрипшим голосом.

Даша кивнула.

— Опускайся на колени.

Пока она на ощупь опускалась, Паша расстегнул ширинку, и стоящий колом член натянул боксеры. Кощей стянул брюки с трусами и носками и погрузил кончик в еще холодную, но уже жидкую массу. Словно ледяными иголками охватило член.

— Дашенька, хорошая девочка, открой ротик, — попросил он шепотом, потому что боялся, что «даст петуха».

Паша мог только догадываться, что при этом чувствовала Дарья, но чтобы не чувствовала, его штырило так, что вряд ли он был сейчас способен отступить из-за ее переживаний. Если бы была однозначно против, он бы сдержался. Но она открыла рот и задрала голову.

— Пожалуйста, — прошептал он, боясь, что она откажется.

Но она обсосала член, словно большой леденец. Удовольствие отстукивало дробь молоточками о внутренние стенки черепа. Паша вновь погрузил член в талую сладкую массу, еще более холодную после горячего рта, и снова ткнулся ей в рот. Видеть ее на коленях перед ним, с его членом во рту, было невыносимо.

— Я сейчас… быстро, — предупредил он Дашу, — а потом продолжим.

Взяв ее за голову, он стал быстро погружаться между напряженными горячими губами, все быстрее и быстрее, пока не излился.

Черт, он не спросил, как она к этому относится.

Но исходя из того, что не выплюнула, нормально относится.