А это еще что такое? Сбор денег? Все средства идут в фонд Константина Кибы? Хм… И на что эти деньги, якобы, тратятся? Ага, вот… Поддержка малоимущих лишенных, обучение неодаренных в школах… Оплата только в КибаКоинах… Интересно… Меня, конечно, никто в такие дела не посвящал. О, тут даже есть ТОП донаторов. На первом месте кто-то под ником Simona99, задонатившая целый лям рублей.

Неплохо-неплохо. Походу тут на моем имени крутят такие деньги, что можно спонсировать небольшую армию. Вот только этот сайт мало того, что палит мои личные дела, так еще портит репутацию — рано или поздно махинации всплывут. С этим надо что-то делать. Я стал популярнее, чем хотел.

Кто вообще тут админ? Кроме рекламной почты никакой обратной связи нет. Пока Аннета развлекается в туалете, я залажу все глубже и глубже в утробы сайта, наконец натыкаюсь на ответ админа одному из пользователей, переживающим, что сайт заблокируют.

«Дружище, расслабься, мазафака».

Достаю из кармана зубочистку, сую в рот. Дружище? Мазафака?

Это, конечно, может быть просто совпадением, но я знаю одного человека, который так общается. Достаю телефон, включаю, ищу в контактах номер Сэма Блэка, звоню. Он отвечает через три гудка:

— Сэм, как дела? — холодно спрашиваю я.

— Э-э-э, дружище, я пока не могу разговаривать. Я тут с Аканой…

— Рад за вас. Она в порядке?

— Пока не очень. До сих пор не вышла из комы. Но врачи говорят, что все будет хорошо…

— Хидан не против, что ты с ней?

— Не против. Я же тоже ей помог. Думаешь, только Джуны в этом участвовали? Кстати, почему тебя не было, а дружище? Ты мне сообщил, что с ней траблы, а сам где-то отдыхал?

— Если бы ты читал сообщения, которые я тебе отправлял, то не задавал бы таких вопросов. Неважно, Сэм. Я тут смотрю на твой сайт… Красивый…

Тишина.

— Какой сайт? — слишком уж быстро спрашивает Сэм.

— Ну тот, с благотворительным фондом имени Константина Кибы.

— Без понятия, о чем ты.

— Правда? Уверен, что со мной стоит играть в эти игры?

Тишина. Только пыхтение Сэма в трубку.

— Слушай, дружище, я это же по приколу только, ну…

— Много денег собрал?

— Э-э-э…

— Сэ-э-м?

— Ну дохрена, мазафака… Фак… Вот попал. Слушай, я взял только твое имя. Я мог бы взять кого-угодно. Сначала это просто прикол был, я сам не ожидал, что будет такой ажиотаж…

— Сколько денег собрал?

— Дружище…

— Сколько?

— Ну лям где-то в пересчете на баксы…

— Где моя доля? — хмыкаю я.

— Эм-м…

— Восемьдесят процентов мои. Плюс сделаешь меня админом на сайте.

Если уж портить себе репутацию, то с выгодой для себя. Как раз думал, где бы пополнить свои исхудавшие денежные запасы.

— Сколько?! То есть… Дружище, может… двадцать процентов? Все таки я нехило так вложился, а ты на готовенькое пришел. Там кроме имени твоего вообще ничего нет.

— То есть думаешь, что табун людей, снимающих меня на камеры из-за углов недостаточный повод для компенсации? Вроде как это дело незаконно, верно? Может мне подать на тебя в суд? Или публично заявить, что сын консула Новусов зарабатывает мошенничеством на моем имени? А налоги-то ты платишь? — хмыкаю.

Пыхтение Сэма слишком громкое. Я непроизвольно улыбаюсь шире, жду ответа.

— Опять меня шантажируешь, а? А ты не забыл, что я знаю о…

— Тс-с-с-с, Сэм. Лед слишком тонкий… И не забывай, где ты сейчас находишься. Хорошо, шестьдесят процентов.

— Тридцать пять.

— Нет.

— Сорок, мазафака?

— Пятьдесят. И ни процентом меньше. Половина за то, что испоганил мне всю личную и деловую жизнь без разрешения. А еще я иногда могу подкидывать тебе интересные материалы для сайта. Обговорим какой-нибудь интересный сценарий, где я избиваю какого-нибудь Новуса или рассказываю пошлый анекдот директору, а потом это появится на сайте… Смотрю, ты вовсю пользуешься монетизацией видео. Это же дополнительный доход, верно? Признай, это справедливая цена.

— Серьезно, дружище? Ты будешь этим заниматься? Играть на публику? Не похоже на тебя…

— Конечно. Кто же в своем уме откажется от настолько простых денег.

Удивительно, как в этом мире легко заработать. Как-то изучал интернет и наткнулся на сайт, где девочки на камеру делают… всякие разные вещи. И за это получают миллионы! Целые производственный заводы столько не зарабатывают. Да что уж — некоторые регионы в Африканском Кластере имею меньше денег в казне, чем сопливая девка с широкими бедрами и смазливым личиком. Я, конечно, клоуничать не собираюсь, но пару сценариев разыграть смогу. Особенно с многосторонней выгодой для себя. Такие видео можно обернуть еще и пропагандой моих интересов, раз уж их смотрит столько народа.

— Ну хорошо. Но от тебя один эксклюзив в неделю!

— Договорились.

— А по поводу админки…

— Тут не обсуждается. С полным доступом.

— А ты в этом шаришь? Бекэнд, фронтэнд? Джава, аштиэмель, базы данных?

Мне понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, что Сэм сказал не на языке Джавов — подземного, очень замкнутого, но хитрого и умного народца Варгона, чем-то напоминающих нежить в миниатюре. С ними обычно не связываются — сидят себе, никого не трогают.

В общем, с Сэмом мы договорились как раз во время. Из туалета выходит Аннета, а я с довольным видом скидываю звонок.

— Чего улыбаешься, а? — надрывно спрашивает она. Вся раскрасневшаяся, опухшая и помятая. Но шарма не растеряла.

— Аннета, моя дорогая супруга, — девушка морщится от моих слов, но я продолжаю. — Видимо, нам пора пересмотреть наши с тобой деловые отношения. Скажу честно, ты стала… большой сложностью. Я пытаюсь найти причины, по которым мы все еще можем быть друг другу полезны, но не нахожу их. Может, ты знаешь, что изменилось? Наш брак и отношения были сугубо по договоренности. Я защищаю тебя, ты прикрываешь меня своим титулом. В чем дело, девочка?

Аннета теряется, меняется в лице. Становится более взрослой:

— Ты… прав… Я… не знаю. Мы просто разговаривали с Ярой, а она стала давить, расспрашивать про тебя. Она что-то подмешала мне в сок… Я даже не поняла сразу… Потом меня куда-то понесло… Как же меня все это достало… Терпеть не могу эту школу. Не думал, что тут всё так… Что мне делать, Кость? Домой нельзя, а тут еще хуже…

— Давай на чистоту, — встаю я, подхожу ближе. — Ты влюбилась в меня что ли?

Аннета открывает рот, чтобы ответить, но сразу же его закрывает, краснеет еще сильнее.