никому не раскрывает своих секретов.

— Может быть, для меня вы сделаете исключение? — кокетливо сказала девушка и захлопала ресницами.

— Это будет зависеть от, — сказал я.

— От чего? — спросила она и подошла ближе.

— От того, можно ли доверять вам секреты, — сказал я.

Она подошла ещё ближе, и теперь между нами оставался всего лишь шаг.

— Конечно можно, мастш Рой, уверяю вас. Я умею хранить секреты.

— Тогда, возможно, я вам расскажу.

— Что я должна сделать, чтобы убедить вас рассказать? — спросила она и сделала ещё шаг.

Хейльза Дунханд была ниже меня ростом, но ненамного. Пар от её дыхания обдавал моё лицо. Она взяла конец косы, перекинутой через плечо, и принялась теребить его.

— И что я должна сделать, чтобы поблагодарить вас за спасение?

В её зелёных глазах плясали отблески костра. Она слегка раскрыла рот и облизнула губы.

— Я что-нибудь придумаю, — сказал я.

— Ладно, вернёмся к этому потом, — улыбнулась она. — Если ещё увидимся.

— Скорей всего, увидимся, юная мэдэмэ, — сказал Тольскер. — Мы направляемся как раз к вашему дяде.

— Как замечательно, и я туда же! — сказала она.

— Ну, значит, нам по пути, — сказал Тольскер. — Поедете вместе с нами. От разбойников тут остались лошади.

— А что вы хотите от моего дяди? — вдруг насторожилась она.

— Мы здесь по одному важному королевскому делу. Распространяться о нём мы не можем, — сказал Тольскер, и его решительный тон сразу отсёк всякие возражения.

— Секреты, секреты, сплошные секреты, — проворчала Хейльза Дунханд, наморщив носик и фыркнув. Облачко пара вылетело из её рта.

Мы отъехали подальше от стоянки разбойников — находиться рядом с трупами было не весело — и соорудили собственный костёр. Мы расселись вокруг него и принялись ужинать тем, что прихватили с собой с разбойничьего пира, а также тем, что имелось у нас в запасах. Затем организовали график ночного дежурства и легли спать.

Ночью поблизости выли волки — вероятно, пировали на стоянке разбойников. Хейльза Дунханд легла рядом со мной и постоянно ко мне жалась. Её шуба была тёплой, а объятия девушки приятными. Когда пришло время моего ночного дежурства, она недовольно заворочалась и обиженно вздохнула.

Глава 33

Северный Барон

Хейльза Дунханд всю дорогу улыбалась мне и вела себя так, будто мы не только спали бок о бок в походном шалаше, а занимались ещё и чем-то иным.

Я настроился на Тэ-Сю А’ргаэ и вызвал образ следа вора, и время от времени сообщал Тольскеру куда дальше ехать, что немало удивило Хейльзу.

— Как, вы разве едете не прямо к моему дяде, в Геамградх?

Ответил Тольскер:

— Если путь приведёт туда, то там мы и окажемся. Но, возможно, наша дорога заведёт нас куда-нибудь в другое место. Это не нам решать. Наш поводырь — мастш Рой.

Хейльза взглянула на меня:

— А как вы определяете, куда ехать? Откуда вы знаете, куда вам двигаться? Вы видите какие-то следы?

— Да, я вижу какие-то следы, и по ним мы и движемся.

— И что это за следы? И какова ваша цель?

Тольскер кашлянул и ответил за меня:

— Юная мэдэмэ, я вчера вам уже сказал, что мы не можем разглашать подробности дела, которым занимаемся.

Хейльза капризно хмыкнула.

Мы ехали несколько дионов по землям Северного Барона — по снегу, по лугам с проталинами, через сосновые боры. Нас сопровождало лишь карканье ворон. Мы ехали по протоптанной дороге, но она не была людной. Наш путь странным образом совпадал с путём в столицу области — в город Геамградх. Действительно, теперь не оставалось никаких сомнений: Орсагор Кляча направился прямиком к Северному Барону.

Мои мысли будто прочитал Даид, так как он обратился к Хейльзе:

— Благородная мэдэмэ, не знаете ли вы человека по имени Орсагор?

— Конечно, знаю, — сказала она. — Один из бастардов дядюшки Орлина.

— Орлина? — спросил Тольскер.

— Да, это главный воевода и начальник личной стражи у дяди. У него много детей — бастардов — и он ни от кого из них не отказывается, всех берёт под свою опеку, воспитывает, выращивает отличных воинов. Впрочем, я, наверное, не должна вам всё это рассказывать — это личные дела Тэат-Брон-дор, и чужакам знать об этом не положено.

— Мы чужаки, но мы прибыли по королевскому приказу и заняты делом королевской важности, — возразил Тольскер. — Так что у вас не должно быть от нас секретов. Грамота, что я показывал вчера, юная мэдэмэ, обязывает каждого жителя Стаентрада содействовать нам в нашем деле.

К полудню мы добрались до Геамградх. Хоть город и был столицей всего Тэат-Брон-дор, располагался он на юге области, рядом с границей — будто стремился сбежать из северных земель и не иметь с ними ничего общего.

Город был обнесён высоким частоколом, и с ним была связана одна удивительная странность, о которой знали во всём Стаентраде. А именно: очень часто можно было заметить лисиц, ошивающихся возле частокола. Интересно, что их там привлекало? Мы, подъезжая к Геамградх, тоже стали свидетелями лисьих чудачеств — мы заметили, как минимум, пятерых лисиц, бродящих у частокола так близко и без опаски, будто у собственной норы!

Мы въехали в город.

Геамградх славился потрясающей деревянной архитектурой. Раньше я много слышал об этом, но лишь теперь довелось воочию убедиться. Город был великолепен!

Он целиком состоял из срубов — но это не мешало им быть потрясающими архитектурными объектами. Терема высокие — в три, четыре, пять этажей, с балконами. Крыши, окна, перила — всё украшено резьбой с народным орнаментом. На улицах красовались деревянные резные фигуры — и по мастерству исполнения они не