Я стянул с нее трусики, прижал большие пальцы к ее губкам и широко раскрыл их, чтобы нежно поцеловать клитор, продолжая удерживать ее горящий взгляд.

– Я пойду с тобой в «Макдоналдс», если ты сделаешь то, что я попрошу, – пообещал я.

– И что же это?

Она вздохнула от удовольствия и зарылась пальцами в мои волосы.

Я осыпал поцелуями ее киску, прежде чем скользнуть языком внутрь, не забыв щелкнуть большим пальцем по клитору. Она застонала и, потянув меня за волосы, почти растеклась по двери. Я сильнее вдавил ее к деревянной поверхности, а затем обхватил ее бедро и закинул себе на плечо, чтобы занять более удобную позу. Протолкнув свой язык максимально глубоко, я ощутил, как задрожали ее бедра в ответ на мое вторжение. Ее киска прижималась к моему рту, а она застонала так громко, что не оставалось сомнений: сотрудники обязательно ее услышат.

И мне этого очень хотелось. Потому что в этом случае у меня будет меньше бумажной работы. Обоюдное согласие не избавляло от всех исков в сексуальном домогательстве, но определенно играло на руку.

– Прокричи мое имя, – приказал я.

Эмилия выгнула спину, чтобы сильнее прижаться к моему лицу, и, черт возьми, мне нравилось, как пахла ее киска и как ощущалась у меня на языке.

– Вишес! – застонав, закричала она. – О боже. Да. Пожалуйста. Не останавливайся.

Она всхлипнула, когда оргазм пронзил ее маленькое тугое лоно, так сильно сжимая мой язык, что я даже подумал, будто мне никогда не удастся его вытащить. Но я все же сделал это. А затем выпрямился, расстегнул брюки и разорвал зубами упаковку презерватива.

– Ты хотел о чем-то меня попросить, – пробормотала она, все еще приходя в себя после оргазма.

Я не стал ничего отвечать. А вместо этого толкнул ее к двери и погрузился в нее, отчего ее спина несколько раз ударилась о деревянную поверхность, не оставляя сомнений в том, что тут происходило. И мне хотелось, чтобы все на этом чертовом этаже знали об этом.

– Возвращайся со мной в Лос-Анджелес, – сказал я, стискивая ее попку и набрасываясь на нее еще яростней, чем прежде.

– Что? – закричала она.

Но если бы ее действительно взбесила моя просьба, она бы не стала подставлять бедра каждый раз, когда я вдалбливался в нее.

– Этот город ничего не может тебе предложить. Поехали со мной в Лос-Анджелес, когда мне придется вернуться. Работай на меня. Черт побери, да ты сможешь видеть своих родителей постоянно. И я буду трахать тебя, пока нам это не надоест. Но не думаю, что это случится скоро, Эмилия.

– Нет, – растягивая буквы, произнесла она. – Нет. Нет. Рози учится здесь.

– Она может перевестись, – простонал я.

Черт, еще ни одна женщина не ощущалась так классно.

– Я люблю Нью-Йорк, – выдохнула Эмилия.

– Ты еще не была в Лос-Анджелесе. Уверен, ты его тоже полюбишь.

– Я никуда не поеду, – сказала она.

– Черт побери, Эмилия. Черт побери! – вспылил я и хлопнул ладонью у нее над головой, но при этом продолжая вонзаться в ее тело.

Я не ожидал столкнуться с реальностью, в которой придется расстаться с ней через три-четыре дня. Мне придется вернуться в Лос-Анджелес, а она останется здесь. Да, мне не нужна ее помощь, пока жив отец. Но затем я обязательно затащу ее задницу в Калифорнию, чтобы припугнуть Джо, пока дорогая мачеха не прибрала к рукам деньги отца.

Но я не мог… Не собирался… Блядство!

Я сильнее толкнулся в ее тело и почувствовал, как ее лоно сжимается вокруг меня. Оргазм подступал ко мне. Но и к ней тоже. Ей нравилось мучить меня. И мне не верилось, что мы когда-то приняли Эмилию за невинную миленькую южанку. Потому что за этой маской скрывалась далеко не святоша.

– Думаешь, сможешь обойтись без этого?

Я пронзал ее тело, распаляя каждый сантиметр ее плоти. Понимая, что ее кожа все еще горела из-за татуировки, я обхватил рукой ее затылок и, скользнув языком по уху, прижал лицом к своей груди, чтобы убедиться, что пульсирующая, покрытая чернилами кожа не соприкасается с твердым деревом. Дверью, а не моим пенисом.

И с каких пор меня это волнует?

Эмилия застонала вновь, а ее бедра качнулись мне навстречу, требуя, чтобы я еще глубже вошел в нее. И я не смог отказать.

В коридоре за стеклянными стенами, расположенными по обе стороны от двери, царила тишина. И я знал почему.

Они понимали, что здесь происходило. Но меня это ничуть не волновало.

– Я прекрасно жила, пока ты не приехал сюда. – Она прикусила зубами мой подбородок и впилась ногтями в спину, царапая рубашку. – И буду прекрасно жить, когда ты уедешь. Ты прогнал меня, Вишес. И не сможешь приказать мне вернуться только потому, что передумал.

Мы кончили одновременно, вцепившись друг в друга так, будто сейчас рухнем на пол. А после этого нам потребовалось не меньше минуты, чтобы перевести дыхание и прийти в себя. И все это время мы сжимали друг друга в объятиях. Но Эмилия не хихикала и не улыбалась, как делала это ночью, когда мы не давали друг другу покоя. И я тоже не находил ничего радостного в этой ситуации.

Все уже начало меняться, и я не знал, что с этим делать.

– Так… – прочистив горло, первой заговорила она, – ты пойдешь со мной в «Макдоналдс»?

– Договор отменяется. Ты сказала «нет».

Я снял презерватив и бросил его рядом с мусорной корзиной, после чего заправил рубашку в брюки и поправил галстук. Повернувшись, я подошел к своему столу.

– Сходите за моим сандвичем с индейкой и клюквой, мисс ЛеБлан. И побыстрее. До Рождества нужно многое успеть. Будет лучше, если вы принесете его через полчаса. Или даже раньше.

Я перевел взгляд на экран и вновь открыл файл с договором по слиянию, который читал, а через несколько секунд до меня донесся хлопок двери.

И я почти не сомневался, что перед выходом она пробормотала: «Придурок».

Эмилия

Я ожидала этого.

Да я сама создала этот беспорядок во всех смыслах этого слова.

На самом деле у меня даже появилась мысль, что я попросту обожаю всяких придурков. Или мне «повезло» в этот раз. Дин был очаровательным и вел себя со мной мило и вежливо, а я бросила его, причем дважды. Вишес сексуальный и равнодушный, грубый и невоспитанный, но я все равно прыгнула к нему в постель. Причем четыре раза за последние шесть часов. Хотя некоторые из наших соитий происходили даже не в постели, чего еще никогда не происходило в моей жизни.

Куда пропал мой разум, когда я позволила ему прижать себя к двери его кабинета?

Я видела, как все смотрели на меня, когда выходила из его кабинета, чтобы принести ему обед. Приподняв бровь, Пэтти следила за мной взглядом, пока я шла к лифту, поправляя платье и приглаживая растрепанные волосы.