– Зачем же, дорогая, ты пыталась оклеветать Мелиссу.

– Я говорю правду, – она хотела подойти к принцу, но дорогу преградили стражники. – Можешь посмотреть мои  мысли. Мне скрывать нечего. Я открыта.

– Плутовка, – погрозил пальцем Кристаин, будто уличил Ильен в жульничании за игрой.

А я смотрела на них, и мне все больше не нравилось их общение, напоминающее прелюдию или заигрывания. Словно они всех разыгрывают и смеются над легковерностью.

– Будто я не знаю, что ты прекрасно можешь скрывать мысли и выдавать одно за другое…

Ох! Как же мне повезло, что принц не знает об этой моей способности. Интересно. Почему Ладислав догадался о нашем родстве, а он нет?

Но долго задаваться вопросами не пришлось – вернулись придворные дамы в сопровождении стражников и какого-то старца в длинной белой хламиде. Белые волосы и такая же борода опускались почти до пояса, глаза тоже были какими-то белыми. Вернее, серебристыми.

По спине пробежала дрожь, будто от холодного ветра, но солнце поднялось высоко и жарило немилосердно.

Все же стало не по себе, и я невольно попятилась.

– Верховный пресвятейший.

Вот это да! Сам принц склонил голову перед белым стариком.

– Что удалось выяснить?

И старик заговорил.

Его голос, почти неслышный и неосязаемый, как туман, тем не менее, отчетливо звучал в голове и отпечатывался прямо в мозг.

Я даже не представляла, что такое может быть. Не зря он сразу вызвал опасения. С силой его магии мине точно не тягаться, и если решит прочитать мои мысли, то скрыть ничего не получится. Как бы сделаться незаметной?

И тут же почувствовала на себе пытливый взгляд.

– Значит, покои принадлежат этой юной особе?

Теперь в голове уже не просто щекотно скреблись, там будто буровой механизм врезался в самые потаенные уголки мозга. Даже те, о которых я сама не подозревала.

Перед глазами то и дело мелькали забытые картинки из глубокого детства, и я ничего не могла с собой поделать, чтобы их спрятать.

Наконец, словно сделав над собой усилие, верховный пресвятейший отвел от меня взгляд и прикрыл глаза, стараясь больше ни на кого не смотреть.

– Я обследовал покои. Кроме магии хозяйки и покойной служанки, я увидел отпечаток магии еще одного человека.

Все замерли в напряженном ожидании.

– И этот человек из дома Ильчиньо, – все так же негромко произнес Верховный пресвятейший, и Ильен сжалась от его слов, будто над ней уже поднялся топор палача.

Не знаю, есть ли здесь палачи, и как приводят в исполнение приговоры, но почему-то сразу же подумалось об отрубании головы.

– Ильен, – Кристаин снова посмотрела на бывшую возлюбленную, но на этот раз на лице не было ни тени улыбки. – Что ты делала в покоях Мелиссы?

– Я к ним даже не подходила, – вопреки своим словам, Ильен сжалась еще сильнее, будто хотела совсем исчезнуть.

– Значит, маг, равного которому нет на всех наших землях, ошибается? – холодно спросил Кристаин и даже отступил от Ильен.

– Не знаю, но я не подходила к ее покоям. Клянусь честью нашего дома! – воскликнула несчастная и протянула к принцу руки, но застывшие черты наследного лица не смягчились, и только при упоминании чести на губах мелькнула кривая усмешка.

– Стража!

Рослые мужчины сразу же окружили искалеченную и лишенную силы Ильен.

– Мы отнимаем от девицы Ильчиньо свою руку, – громкогласно, чтобы услышали все, провозгласил Кристаин, и Ильен словно надломилась. Закрыв ладонями лицо, она разрыдалась и упала бы на колени, но стражники ее поддержали. – Вы немедля проводите ее обитель, где она и будет жить, пока не предстанет перед Светлейшим. А вы, – принц повернулся к старцу, – известите ее родных, что их дочь совершила тяжкое преступление и понесла наказание в виде заточения в обители. Такова моя воля. Пойдемте, Мелисса. Так о чем мы с вами говорили, пока нас не прервали? – как ни в чем не бывало подал мне руку.

Почему-то показалось, что Кристаин рад избавиться от докучливой придворной. Быть может, он сам все подстроил, чтобы отделаться от опостылевшей любовницы?

По спине пробежала неприятная дрожь.

Но Ильен сама призналась Ладиславу. Или Кристаин обманом отправил ее в мою спальню. Только зачем, если намерен жениться?

От подозрений всех и вся у меня закружилась голова. Так и не придя к какому-то конкретному выводу, я справилась с подступившим ознобом и положила руку на локоть Кристаина.

– Я хотела послать Верену за нашим пресвятейшим, но сейчас даже не представляю, что делать, – горестно развела руками.

Я и в самом деле не представляла что делать.

Все пути отрезаны. Судьба будто смеется. Отсекает все иные варианты и оставляет только один путь – в постель наследника.

Но не может быть, чтобы именно это и стало моей судьбой. Только не брат в качестве мужа и отца моих гипотетических детей.

Да пошли они все!

Это моя жизнь, и я решу, как и с кем ее проживу!

Видимо, импульс принятого решения был настолько сильным, что Кристаин вздрогнул и подозрительно на меня посмотрел.

– О чем ты сейчас думала?

– Вспомнила о Верене, – нашлась я и поймала пронзительный взгляд Верховного пресвятейшего.

– Не стоит так переживать. Из моих слуг ты можешь выбрать любую себе в горничные, а после свадьбы, когда станешь частью правящей семьи, каждая знатная девица будет мечтать о том, чтобы тебе прислуживать.

Да уж, действительно, царское утешение.

Видимо, наследным мозгам не понять, что сожалеть можно не только о потере функционала, но и о человеке, личности, живом существе, стоящем за этим функционалом.

Даже моя цивилизация не настолько цинична, как местные представители голубой крови.

– Сейчас отдыхай, дорогая, обустраивайся, а потом к тебе придет Верховный пресвятейший, чтобы подготовить к церемонии.

Успокаивая таким образом и подбадривая, Кристаин провел меня через сверкающий холл. По широкой лестнице мы поднялись в крыло правителей.

Если я безропотно следовала за ним, то только потому, что хотела поскорее остаться одна и как следует обдумать свое положение.

Миновали покои принца и прошли под аркой.

Массивная и, даже на вид, надежная без всяких магических усилителей дверь распахнулась при моем приближении, и Кристаин мягко, но настойчиво втолкнул меня внутрь, после чего с леденящим кровь лязгом захлопнулся замок.