Служанка появилась в неурочное время, ближе к закату.

Ей не было необходимости запирать дверь, все равно я не могла покинуть комнату, и в оставшемся просвете увидела переминающихся с ноги на ногу стражников.

Я вздрогнула и настороженно уставилась на служанку – какие новости она принесла.

– Вас ждет Его Высочество, – присела в почтительном книксене.

Ого! Да она, оказывается, умеет говорить!

– Так поздно? – я постаралась сохранить достоинство.

– Приказ Его Высочества, – не поднимая глаз, повторила она.

Делать нечего. Собрав остатки истрепанных сил и нервов, я шагнула к двери.

Неужели получится выйти?

Осторожно скользнула ногой, пересекая незримую границу самым носком туфли, и… О, чудо! Нога не встретила ни малейшего сопротивления, зато по бокам встали стражники.

Видимо, обладая повышенным самомнением, я хотела повернуть к  покоям Кристаина, но стражники повели в другую сторону – к малой гостиной.

Теряясь в догадках, я вошла в комнату.

Солнце уже село, и неяркие светильники неспешно плавали почти над самым полом, создавая уютный и даже романтичный полумрак.

– Мелисса, – при моем появлении Кристаин обернулся.

Демонстрируя привязанность и чуть ли не оскорбительное уважение, поднес к губам сразу обе руки, потом перевернул их ладонями вверх и поцеловал.

– Я думал, что сегодня мы уже дадим брачные клятвы друг другу и Светлейшему, и эту ночь проведем вместе. Я бы снял с тебя все лишнее… – его дыхание касалось шеи, и я едва сдержалась, чтобы не отступить. – И стал бы счастливейшим из людей. Но, – Кристаин со вздохом отступил, – Верховный пресвятейший хочет провести с тобой еще один обряд.

Вот сейчас я была благодарна сдерживающей меня сети, иначе  от переполняющего ликования точно разорвало бы на мелкие кусочки.

– Иди, Мелииса и знай, что я с нетерпением жду того момента, когда мы станем супругами.

– Я тоже, – пролепетала я, чтобы хоть как-то оправдать переполняющую меня радость.

Старик сдержал слово, и свобода близко!

Я вышла из малой гостиной, и стражники, все так же обступив с двух сторон, отконвоировали меня в храм. Они держались настороженно, даже сурово. Вздрагивали от каждого неожиданного движения или жеста и ведь даже не подозревали, с какой радостью я иду в их сопровождении. Даже пришлось держаться помягче, чтобы лишний раз не травмировать бедняжек.

Но едва вошла под своды владений Верховного мага, все добропорядочные мысли испарились.

Я не могла налюбоваться на покрытые чем-то белым и сияющим купола, на витражные окна,  поблескивающие в свете куполов и светильников, натертые до зеркального блеска полы и скамьи с мягкими, даже на вид, подушками.

– Мелисса, вы пришли, – откуда-то из незаметной боковой двери появился Верховный маг.

– Пресвятейший, – я почтительно склонила голову, мечтая только о том, чтобы стража поскорее убралась, ведь разговор с духовником должен быть приватным?

– Можете идти, – словно отвечая на мои мысли, маг указал мужчинам на высокие резные двери с изображение остролучного солнца.

Стражники неуверенно переглянулись, но под безмятежным взглядом мага все-таки покинули храм.

– Вот и хорошо. Теперь нам никто не помешает.

Старец ни разу не повысил голос, но его слова стелились по полу, взмывали под купол  и отражались от стен, заполняя весь храм,  а маг тем временем снова обошел и запечатал звукопоглощающей магией все двери и окна.

«Вот бы мне такую дома от вечно выясняющих отношения соседей», – с грустью подумала, но от ностальгии по прежней жизни отвлек глубокий и звучный голос.

– Мелисса.

Вздрогнув, я подняла на мага вопросительный взгляд.

– Сейчас я начну снимать сеть с твоей магии. Постарайся сохранять безмятежность духа, не волноваться, но и не расслабляться. Сосредоточься, тебе надо сохранить контроль над собой. Мне понадобится некоторое время. Готова?

Я глубоко вдохнула, потом выдохнула и постаралась посмотреть внутрь себя.

Вот она, моя магия. Почувствовала, что свобода близко, забилась, стараясь прорваться. Ее свет усилился и все-таки пробивался в ячейки плетения. Неужели сеть успела поистрепаться?

– Расслабься, – голос мага, мягкий и какой-то теплый, окутывал, подавлял волю, подчинял.

Я невольно воспротивилась, постаралась избавиться от давления, закрыться, но потом опомнилась, что делаю только хуже.

– Расслабься, – усыпляюще повторил маг. – И закрой глаза.

Вместо того, чтобы послушаться, я посмотрела на старца и обомлела – от него исходило настоящее сияние. Белоснежное, ослепляющее. У нас так изображают ангелов. Может быть, именно пресвятейших видели в нашем мире, когда они случайно проникали туда, и принимали за ангелов.

– Закрой.

Больше сопротивляться я была не в силах, послушно опустила ресницы и сразу же почувствовала приятное тепло и невероятное успокоение, будто, действительно, ангелы коснулись крыльями.

На душе сразу стало легко-легко, и только тогда я поняла, какую тяжесть носила последнее время.

«Хватит. Сосредоточься», – одернула себя и мыслями вернулась к своей магии.

Я видела как яркий свет растворяет в себе бронзово-коричневые нити Лидислава.

Свобода! Ликование захлестывало, магия билась, пытаясь освободиться от остатков сетки, нити трещали под ее напором и вот-вот грозили порваться.

Только бы сдержаться. Только бы сдержаться.

В голове билась только эта мысль, в то время пока я старалась усмирить бунтующие и рвущиеся на свободу силы.

Теплая белая волна снова накатила и расслабила до предела напряженные нервы. Сразу стало легче, даже показалось, что магия немного успокоилась.

Как же я ошибалась!

Она не успокоилась, а затаилась, набираясь сил.

С наложенной принцем магией пресвятешему пришлось повозиться дольше. На смену одной волне приходила другая, давление усиливалось так же, как и жар. От горячего воздуха начали потрескивать волосы, но темно-золотые нити только истончались, и продолжали сдерживать меня.

Очередной силовой удар почти вышиб из меня дух. Нити стали еще тоньше, они напряженно дрожали, но не желали исчезать.

От следующего удара я рухнула на колени, но лопнули и нити, и освобожденная магия рванулась упругой волной.

Исчезло все: светящиеся своды, цветные блики витражей, ослепительно-делая магия пресвятейшего – все затопил бело-золотой свет.