Вскоре российское руководство приняло решение о создании в РСФСР собственного телевидения. В тот же день я обсуждал этот вопрос с тогдашним председателем Гостелерадио СССР Михаилом Ненашевым. Его реакция на указ Президиума Верховного Совета РСФСР была абсолютно четкой. Вопрос о российском телевидении назревал давно. Оно тогда не имело ни собственной материально-технической базы, ни организационной структуры. Однако Ненашев был категорически против передачи российским коллегам телевизионного оборудования Гостелерадио.

– Делить нечего, – говорил он, – техника старая, к тому же ее мало.

По его словам, предложения Гостелерадио по развитию российского телевидения уже несколько месяцев лежали на столе у Ельцина. Ненашев предлагал развивать структуру канала «Советская Россия». Утверждал, что до конца года вещание можно довести до пяти-шести часов в сутки.

– А если построить новый комплекс для российского телевидения?

– Такой вариант просчитывался. Потребуется не меньше пяти лет. Проще перестроить один из павильонов ВДНХ и подтянуть из Останкина коммуникации. За год можно управиться.

Мы говорили и о других решениях. Перед встречей со мной Ненашев консультировался с коллегами в республиках. По его словам, отделения Гостелерадио восприняли российские предложения без энтузиазма. Для них это означало сокращение собственного вещания. Поэтому он предлагал проработать возможность создания спутникового канала с четырех-шестичасовой трансляцией на Россию.

Проблемы российского телевидения обсуждались не только в моем кабинете. Ельцин пытался согласовать этот вопрос с Горбачевым. Дело в том, что несколько ранее Президент СССР издал указ, в котором любые акты республиканских, краевых, областных органов, принимаемые без согласования с Советом Министров СССР и направленные на изменение правового и имущественного положения Гостелерадио, объявлялись недействительными.

Цена вопроса о телевидении была чрезвычайно высока. Все понимали, что, учитывая противостояние между Горбачевым и Ельциным, может возникнуть новое обширное поле для обострения конфликта, в который будет втянуто все общество. Но компромисс был найден. Гостелерадио выделяло время для вещания, а приобретение техники оставалось за российским телевидением.

31 января 1991 года секретарем ЦК был избран П.К. Лучинский. Ему было поручено заняться СМИ. Это было правильное решение. Знали друг друга давно и действовали слаженно.

За время работы на Старой площади я побывал во многих уголках страны, беседовал с людьми разных профессий, национальностей, политических взглядов. Со многими удавалось находить общий язык.

Но и непредвиденных трудностей было немало. У Союза писателей России возникли проблемы: негде было проводить съезд. Не было ни помещения, ни возможностей для аренды. А поскольку партия властных рычагов уже не имела, было нелегко помочь писателям, обратившимся за помощью в ЦК. В конце концов помещение для съезда по моей просьбе предоставил Театр Советской армии. Через некоторое время состоялась встреча с председателем Союза писателей Сергеем Владимировичем Михалковым. У нас состоялась обстоятельная беседа, а позже начались регулярные встречи с писателями.

Из всех творческих групп в самом сложном положении оказались художники. Я узнал об их проблемах от живописцев Андрея Васнецова и Таира Салахова – руководителей Союза художников СССР. Из-за высоких налогов на продажу картин художники практически лишились средств к существованию. А других источников доходов подавляющее большинство не имело. Положение было настолько серьезным, что Союз художников – один из крупнейших творческих союзов страны – готовился вывести людей на улицу. Чтобы помочь им, мы стали добиваться через Президиум Верховного Совета СССР установления налоговых льгот для живописцев. Через некоторое время вопрос был решен положительно.

Одними из первых о встрече со мной как с членом нового Политбюро попросили секретари ЦК ВЛКСМ. Сказали, что есть молодежные проекты, которые можно было бы реализовать совместно. Я принял их в тот же день. Всегда интересовался проблемами молодежи.

Часто с теплотой вспоминаю студенческие годы. Охотнее отдаю предпочтение тем, кто в молодости был молодежным лидером. Потому что по собственному опыту знаю, что значило находиться в гуще бурлящей молодежной среды, крепко держать данное слово, постоянно работать над собой…

А тогда, на Старой площади, нередко помогал опыт, приобретенный в молодые годы на международной и дипломатической работе.

Осенью 1990 года в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова проходило Всесоюзное совещание преподавателей общественных наук. Я приехал туда из аэропорта Быково, сразу после того, как рейсовый самолет Ан-24 привез меня из командировки в Пензу. Профессора, доценты, преподаватели, которые ждали меня в МГУ, – около семисот человек, были непростой аудиторией. Можно было ожидать любых вопросов. Начал встречу кратким рассказом о своей поездке в Пензу, об интересных людях, которых встречал там. Создалась непринужденная атмосфера, мы легко перешли к непосредственной теме нашего совещания, заинтересованно обсудили актуальные теоретические проблемы и вопросы вузов. Беседуя после встречи с министром образования СССР Ягодиным и ректором МГУ Логуновым, узнал, что оба они – выходцы из Пензенской области. Это была еще одна приятная новость, упростившая наше общение.

В первые же дни работы на Старой площади я встретился с вице-президентом АН СССР Владимиром Николаевичем Кудрявцевым и еще несколькими академиками. Больше трех часов беседовали о проблемах отечественной науки, в особенности гуманитарной, переживавшей не лучшие времена. Не хватало финансирования, сворачивались исследовательские проекты, ученые уходили в коммерцию, уезжали за рубеж. Мы задумали тогда провести Пленум ЦК КПСС по социальным проблемам ученых и организации науки. Вместо этого было подготовлено, а затем принято специальное постановление Политбюро в поддержку Академии наук СССР.

С академиком Кудрявцевым мне удалось наладить надежные рабочие отношения. В течение длительного времени под его руководством в ЦК работал специальный семинар, на котором с докладами выступали известные философы, историки, политологи, специалисты по межнациональным отношениям. Обсуждались дискуссионные проблемы демократического социализма.

7 января 1991 года в Академии общественных наук при ЦК КПСС прошло совещание партийных работников, занимавшихся проблемами политической и идеологической работы, вопросами образования, науки и культуры. Я принял в нем участие. По традиции выступлениями членов Политбюро открывались все совещания партийных работников, регулярно проводившиеся в Москве. Методика подобных мероприятий была отработана до мелочей. Но то совещание было необычным. Мне пришлось предельно откровенно говорить о том, что без новых подходов партии не решить сложных задач модернизации народного хозяйства и повышения уровня жизни населения. Я стремился убедить участников встречи в том, что цели, поставленные на перспективу, безальтернативны. Мы должны распрощаться с жестко регламентированной, централизованной командно-административной экономикой. Никогда больше не будет по инерции политического монополизма. Надо четко осознать это и стремиться сохранять лидирующее положение партии в новых условиях.